Бог тебе судья

— Верно понимаешь, — ответил Рождественский. — Именно так и думает Валюша. Она не верит, что этот Смирнов мог убить здоровую, сильную женщину. Он ведь хилый совсем. А вот муж жертвы, Денис Альбертович, идеально подходит под описание убийцы — больше ста двадцати килограммов, рост под два метра, сильные руки. Но экспертиза в пух и прах это все развеяла — жертву лишили сознания ударом в сонную артерию, а дальше справится даже такой дохляк, как Смирнов.

— Но ее нужно было до багажника дотащить, — возразил я. — И судя по описанию трупа, никаких следов волочения по земле на теле жертвы обнаружено не было.

— Значит, перенес на себе. Убитая Елизарова просто выглядит очень большой, а Смирнов — очень маленьким. На самом деле все не так уж и неправдоподобно. В ней веса меньше, чем в Смирнове, килограмм на пяток, я думаю. Кроме того, его силу никто не измерял.

— А алиби у мужа есть?

— Нет, никакого алиби. Он отказался давать показания. Следствие выясняет.

— Может быть, дождаться результатов этих проверок? Сейчас по базовым станциям сотовых операторов проверят, где он был во время убийства, и все.

— Ну пусть жена, а дети?

— Чужая семья — потемки, — ответил я. — Дадите руку на отсечение, что нет на свете людей, которые ненавидят своих детей настолько, что готовы убить их?

— Не дам, — ответил босс. — И нам стоит проверить их отношения. У Валюши мало что есть на Елизарова, в основном клинья под Смирнова подбиваются.

— Смирнов мог быть наемником.

— Новый сорт наемников — киллеры-людоеды? Смешно пошутил!

— А я и не шутил, — проговорил я. — Идеальный способ спрятать тело — съесть его.

— Перестань, — сморщился Рождественский. — Мы же не гипотетическое дело рассматриваем, а реальное. И тут речь о детях. А ты о таких предположениях… Есть логика в твоих словах, но хромая. Кости-то не съешь.

— Если хорошо проварить…

— Так, все, прекращай! Записывай в планы встретиться с мужем жертвы, прямо завтра, и поговорить с ним. Надо выяснить, какие у них с женой были отношения. И какого черта его жена себе и своим детям заточила зубы, как будто они вампиры какие-то…

Вот уж и правда, чужая семья — потемки. Если Роберт Смирнов, обвиняемый в тройном убийстве, всего лишь наемник, то кандидатура мужа должна рассматриваться следствием в первую очередь. Но был ли у Елизарова мотив убивать жену и детей? Практика говорит: да, мог такой мотив быть. Чаще всего, конечно, дело касается супруги, дети — реже, но и такое случается.

Следователь Валентина Семеновна Ховенко — дама ответственная, просто так человека не обвинит. Но и не отпустит. Если у нее есть подозрения, что Елизаров заказал убийство своей семьи, то она уже давно все разрыла под ним и вокруг и нашла дохлую собаку. Если же муж ни в чем не виновен, то почему не ответил на вопросы следователя, почему сослался на 51-ю? Не просто так он пытается что-то скрыть. Но Елизаров на свободе, а это значит, что мертвого животного в земле вокруг не было. Но проверить все же стоит. Вдруг следователь все же нашла что-то на Елизарова, но доказательств достаточных нет? По закону она не может ничего утаивать и обязательно должна истолковать в пользу обвиняемого, то есть Роберта Смирнова. Но кто же себе будет могилу рыть? Человека обвинили, под стражу заключили, а виновен, может быть, совсем другой! Так не делается.

На месте преступления были обнаружены отпечатки пальцев Роберта Смирнова, на телах жертв их было в избытке. Но самое главное доказательство, которое убедило правоохранительные органы в том, что Роберт Смирнов должен предстать перед судом, — в квартире, которую снимал Смирнов, нашли фрагменты тел жертв в морозильной камере и кровь — в сосудах рядом с мольбертом. Экспертиза установила, что в составе красок, которыми написано полотно на мольберте, содержится не только кровь жертв, но и измельченные фрагменты их тел.

Описание самой картины было скупым: «Два темно-бордовых круга на черном фоне, в центре каждого круга ярко-красная точка, размер полотна 90 х 90 см». Больше в квартире не было ни единой картины, ни набросков, ни каких-либо следов присутствия других рисунков. Что довольно странно.