Бог в «Хижине» История зла и искупления, которая изменила мир

Тщательный анализ показывает, что доктрина Троицы отражена в романе вполне верно. Конечно, ей не хватает совершенства и она имеет некоторые потенциальные недостатки (см. третью главу), но «Хижина» — это не трактат по систематическому богословию. Для романа эта картина вполне адекватна, и она даже помогает нам в чем?то глубже понять троичность Бога. Справедливо ли другое обвинение — что роман исповедует веру во всеобщее спасение? Во–первых, давайте ответим на вопрос, является ли универсализм — вера в то, что в итоге спасутся все, — настоящей ересью. В истории развития христианского вероучения этот вопрос продолжал оставаться предметом споров. Большинство отцов церкви и деятелей Реформации верило в реальность ада. Тем не менее некоторые христианские учители первых веков, такие как Ориген и Григорий Нисский, верили во всеобщее спасение. Большинство христианских конфессий — католическая, православная и протестантская — считает такие представления еретическими. Но где в романе «Хижина» сказано о том, что в конечном счете все спасутся? Там говорится лишь, что Христос умер за всех. Это не универсализм. Роман ясно показывает, что человек может воспользоваться плодами искупительной смерти Христа лишь в том случае, если пожелает вступить во взаимоотношения с Богом. Косвенно это предполагает, что он покается и уверует. Я не вижу в романе открытого отрицания ада, хотя, как я уже говорил (см. шестую главу), автор мог бы высказаться об аде яснее. Обвинение в ереси никогда нельзя выносить на основании умолчания. Иначе каждую проповедь можно было бы назвать ересью, поскольку ни в одной из них не представлены все важнейшие положения ортодоксальной христианской веры.

И наконец, справедливо ли «Хижину» обвиняют в отказе от доктрины об искуплении (atonement)? Слово atonement изобрели переводчики Библии эпохи Возрождения, соединив два слова и один суффикс: at, one и ment. Крест делает нас едиными (at one) с Богом. Это можно назвать словом «примирение». Так что любое учение, которое содержит идею, что Христос примирил Бога с человечеством и человечество с Богом, говорит об искуплении. Но некоторые критики утверждают, что «Хижина» — это проповедь ереси, потому что в романе нет четкой формулировки так называемого «искупительного замещения». Это одна их известных теорий искупления, но, разумеется, эти критики считают ее не теорией, а важнейшим положением христианского вероучения. В некоторых деноминациях она стала обязательной для церкви. Согласно теории заместительного искупления Иисус Христос принял на себя наказание, предназначенное человечеству. Другими словами, на кресте Иисус испил всю чашу Божьего гнева. Так учили многие деятели Реформации. Однако это не единственная теория искупления из тех, которые существовали у христиан.

Критики, обвиняющие кого?либо в ереси, должны отдавать себе отчет в своих словах. Хотят ли они сказать, что без веры в искупительное замещение человек не может быть христианином? В этом случае нам пришлось бы отказать в звании христианина многим людям, жившим на протяжении всей истории церкви. Или же они просто хотят сказать, что Уильям Янг не смог бы стать служителем в их деноминации, поскольку не верит в эту конкретную теорию искупления? Если дело обстоит так, может быть, самым разумным было бы заявить об этом своей конгрегации или нескольким церквам. Правда, я поостерегся бы утверждать, что «Хижина» отвергает заместительное искупление. Папа говорит Маку об Иисусе: «Через его смерть и воскресение я полностью примирилась с миром». Я сказал бы, что «Хижина» нигде ясно не выражает теорию искупительного замещения, но и не отрицает ее. Представления, отраженные в романе, не противоречат этой доктрине, но мы не найдем здесь ее четкой формулировки. А должна ли она там быть? Не слишком ли многого мы ожидаем от романа?

Учитывая приведенные выше доводы, мы вправе прийти к выводу, что многие критики «Хижины» несправедливы. В настоящей книге я также отметил недостатки, которые нашел в романе. Но они связаны с такими аспектами истории, которые могут увести читателя в сторону при неверной интерпретации. Одно дело отметить отдельные недостатки, и совсем другое дело обвинять автора в ереси. Я не нахожу никакой ереси в «Хижине», и меня беспокоят те люди, которые думают, что они ее там видят.

И снова позвольте мне кое?что уточнить. Если критик, обвиняющий «Хижину» в ереси, разъясняет, что данная книга не соответствует вероучительным стандартам какой?то деноминации, все в порядке. Но обычно критики об этом не упоминают. Они просто вешают на книгу ярлык «ересь», что не очень справедливо, милосердно и даже не по–христиански.

Чему учит нас «Хижина»