Бог в правде! Время разрушать мифы

В. Б. Такой путь исторического самообразования в соединении с глубокими системными экономическими знаниями, думаю, даже давал Вам большую свободу. Вы уже знали, что ищете в истории, Вам не мешали марксистские и иные методологические догмы, от которых почти невозможно избавиться. Вы были не отягощены ни либеральной системой подхода к истории, ни марксистской, наверное, только так и можно создать свод русской национальной истории. Догмы давят беспощадно, их не промыть из памяти прошлого никакими очищающими составами. Даже в искренних патриотов России, того же Аполлона Кузьмина, сильны рудименты прежних школ. Вы получали знания уже целенаправленно, Вы знали, что ищете в истории. Я, по сути, шел тем же путем в литературной критике. Был инженером-химиком, влюбленным в литературу, но, уже учась в Литературном институте, я предпочитал идти свободным путем. Может быть, на филфаке МГУ больше системных знаний, но и рутины литературоведческой хватает с избытком.

О.П. Это совершенно справедливо. Свобода выбора у меня была. Но много ли было возможностей для получения нужного материала? Для изучения нам подсовывали методики советские, составленные, как правило, либеральными профессорами-прогрессистами, а для желающих порыться в библиотеках была у нас литература дореволюционная. Но как я позднее понял, в основном дореволюционная историческая наука основывалась на либеральных догмах. И та, и другая, по сути дела, отрицала историческую Россию. Оба направления были антирусскими, антинациональными. Не верна и либеральная дореволюционная история, не верна и советская история. Русская историческая истина – вне этих концепций. У меня была свобода выбрать или отвергнуть, и я отверг и либеральную, и советскую историю, хотя всю фактическую сторону я охотно запоминал и выписывал. Я спорил не с фактами, а с интерпретациями фактов. Я всегда был накопитель знаний. У любого оппонента охотно брал все изложенные им факты, если они соответствовали истине.

В.Б. И вот, оттолкнув обе концепции, поняв отсутствие русской точки зрения и в словаре Брокгауза и Эфрона и в словаре братьев Гранат, и в советских энциклопедиях, Вы решились создать свою русскую энциклопедию истории?

О.П. Да. Когда в 1997 году я стал работать над первым томом своей энциклопедии, понял, что реально опираться нельзя ни на одну из энциклопедий. Каждая была тенденциозна в своем направлении. Брокгауз и Эфрон – богатейшая энциклопедия ценнейших фактов, но обработка их сделана в либеральном духе. Гранат – тоже великолепное собрание исторических сведений, но интерпретированных в социал-демократическом духе. Южаков – где-то посередине.

Я подумал, может быть, истина где-то за рубежом. Перечитал и Британку, и американскую энциклопедию. Все, что касается России – в том же либеральном духе. Все православные ценности либо даны формально, либо искажены, либо вообще замалчиваются. Персоналии даются выборочно.