Бог велел делиться

— Знала. Но не предполагала, что он явится сюда в одно время со мной. Да еще и Настю угораздит прийти, — сказала я. — Хотя ее визит оказался мне на руку. Если бы не ее появление, неизвестно, чем бы все закончилось. Думаю, что я все же справилась бы с Голубковым, вооруженный псих — дело очень опасное.

— Вот именно! — подхватил Мельников.

— Ну, ты, кажется, знаешь меня не первый год, — улыбнулась я. — Я и не из таких передряг выбиралась, не с такими справлялась! И потом, в нашем деле важна не только сила, но и здоровая хитрость. Думаю, мне так или иначе удалось бы его обмануть.

Мельников хотел было что-то возразить, но тут вступила Наталья.

— Подождите, подождите… — потирая ушибленное место, заговорила она. — Я ничего не понимаю! У меня прямо голова идет кругом! Вы что, хотите сказать, что Сергей украл какие-то деньги? И что он спрятал их у меня? Что он за этим приходил ко мне? Но почему у меня? И что за деньги?

Мы переглянулись с Мельниковым.

— Это всего лишь предположение, — сказал подполковник. — Вполне возможно, что мы и ошибаемся. Но возникла версия, и Татьяна Александровна просто ее отрабатывала. Так уж получилось, что у вас дома.

— Но где же деньги? И почему он их украл? У кого? — Наталья растерянно переводила взгляд с Мельникова на меня. — Вы что же, собираетесь их искать здесь?

Мы с Андреем снова переглянулись.

— Думаю, что придется, — вздохнул подполковник. — И мне бы хотелось лично при этом присутствовать. А вы, Наталья, надеюсь, нам поможете?

— Вы правда думаете, что он спрятал свои деньги у меня? — изумленно спросила Наталья.

— Не знаю, — пожала я плечами. Думаю, да, потому что больше он нигде не был с момента приезда в Тарасов.

— Давайте уже пойдем поищем, — в нетерпении поднялся со стула Мельников и обратился ко мне: — Понятой будешь, если что?

— А то! — весело кивнула я. — Что мне, привыкать, что ли?

Мы прошли во двор, взяв с собой Короткова, и огляделись.

— Здесь и прятать-то особенно негде, — развела руками Наталья. — Разве что в сарае вон… — Она кивнула в сторону единственного деревянного строения во дворе.

— А что, он не заперт?

— Нет, все забываю, — покачала головой Наталья и, словно оправдываясь, добавила: — Да у меня там и брать-то нечего, так, барахло старое.

— Вот давайте это барахло и осмотрим, — предложил Мельников, уже потирая руки в предвкушении приятной находки, и шагнул вперед.

Мы трое прошли в сарай, где было довольно пыльно и темно. Я, в принципе, предполагала, что если Перфильев спрятал деньги здесь, то времени у него было немного и он, вероятнее всего, просто сунул их в первое попавшееся место.

Вдоль стены тянулась вереница банок с какими-то соленьями-вареньями. Мельников протянул было руку, чтобы пошарить между ними, но тут же отдернул, чертыхаясь — рука тут же покрылась серым налетом пыли. Мельников, брезгливо морщась, достал из кармана носовой платок и принялся вытирать руку. Поймав мой выразительный взгляд, он, однако, смутился и спрятал платок.

— Коротков! — хмуро скомандовал он. — Приступай!

Видимо, став подполковником, Мельников напрочь вычеркнул воспоминания о временах, когда сам был зеленым лейтенантом или капитаном и ему по ходу оперативной работы приходилось копаться и не в таких загрязненных местах.

— Вы уж извините, — прижала руки к груди Наталья. — Все никак не соберусь здесь порядок навести. Да и света нет — сломалось, наверное, что-то, а кто мне починит?

Я невольно поймала ее взгляд, украдкой брошенный на капитана Короткова, и едва заметно усмехнулась. Коротков же не стал проявлять никакой инициативы по починке электричества в сарае Заманихиной, он кинулся выполнять приказ своего непосредственного начальника, Андрея Александровича Мельникова.

Коротков методично и последовательно доставал банки и ставил их на землю. Мне стало жалко капитана, и я решила ему помочь. Вдвоем дело пошло веселее, а когда к нам присоединилась Наталья, так и совсем хорошо стало. Переминавшийся с ноги на ногу подполковник Мельников, которого, с одной стороны, субординация обязывала наблюдать и руководить, с другой, вероятно, все же мучился некими угрызениями совести от собственной бесполезности. Желая хоть как-то поправить положение, он зажег спичку и принялся светить. Толку от этого огонька было совсем чуть-чуть, зато подполковник успокоил свою совесть.

Сарай был перерыт снизу доверху. Результат — нулевой. Мельников, который уже успел замерзнуть, стоя на одном месте, начал раздражаться. Раздражение вылилось в то, что он принялся было покрикивать на нас.

— Ну, чего вы там копаетесь? — недовольно вопрошал он.

— Возьми и помоги, — невозмутимо отреагировала я, продолжая ощупывать тонкие стены.

Мельникову этого совсем не хотелось. Не хотелось ему и уезжать несолоно хлебавши. Однако еще больше, кажется, не хотелось мерзнуть на ветру. Я не стала при посторонних, одним из которых являлся его подчиненный, язвить на тему, что подполковник боится запачкать свои белые рученьки, но мне и самой надоела эта возня. Тем более что начало темнеть. И без того плохо освещенный двор стал совсем темным.