Бог войны 1812 года. Артиллерия в Отечественной войне

Около 10 часов в бой с русской стороны был введен корпус Сабанеева. Однако существенной помощи отряду Чаплица он не оказал. Продвинуться вперед русские не смогли.

Не менее смелы, решительны и мужественны были действия артиллерии и на левом берегу Березины. Но день 16 ноября не дал русским армиям желаемых результатов. План по окончательному уничтожению наполеоновской армии оказался неосуществленным, что явилось прямым следствием нерешительных действий Чичагова и Витгенштейна.

На рассвете 17 ноября отставшие французские части и обозы еще продолжали переправу, когда русская артиллерия открыла по ним огонь не только с дальних дистанций – ядрами, но и с ближних – картечью. Значительная часть переправлявшихся была уничтожена, и русские войска захватили огромные обозы и большое количество пленных.

К сожалению, из поля зрения наших как академиков, так и военных теоретиков исчезли два генерала, уничтожившие многие десятки тысяч солдат во французской и русской армии – генерал Дизентерия и генерал Тиф. Так, в армии Кутузова только за два месяца преследования Наполеона (октябрь и ноябрь) выбыло из строя около 60 тысяч человек, из них 48 тысяч больных лежало в госпиталях, и многие из них умерли[75].

Из 30 тысяч французов, захваченных русскими в плен в Вильно, 25 тысяч умерло от тифа. «Пленные, захваченные русскими в других городах, также были при смерти. Доктор Фор наблюдал в Рязани, как они умирали в течение одних или двух суток. В Орле госпитали были переполнены французами, которые умирали тысячами. Лаверан недалек от истины, когда утверждает, что “все пленные, взятые русскими, вскоре умерли”»[76].

Кампания 1812 года заканчивалась. 6 декабря Наполеон в местечке Сморгони покинул армию, передав главное командование ее остатками неаполитанскому королю Мюрату. Наполеон ехал через Вильно, Ковно, Варшаву. В Варшаве он «казался иногда веселым и спокойным, даже шутил и сказал между прочим: “Я покинул Париж в намерении не идти войной дальше польских границ. Обстоятельства увлекли меня. Может быть, я сделал ошибку, что дошел до Москвы, может быть, я плохо сделал, что слишком долго там оставался, но от великого до смешного – только один шаг, и пусть судит потомство”».

В восемь часов вечера 14 декабря 1812 г., переправив свой отряд на прусский берег, маршал Ней со свитой из нескольких офицеров последним перешел через мост.

Кампания 1812 года была блестяще выиграна русскими войсками. Несмотря на ряд ошибок, фельдмаршал Кутузов в целом действовал оптимально. Трудно переоценить вклад русской полевой артиллерии в ходе разгрома Великой армии.

Однако если кампания 1812 года, а также последующие кампании 1813 и 1814 годов оценивать по знаменитой формуле Клаузевица – «Война есть продолжение политики иными средствами», то победа России становится сомнительной.

Наибольшую выгоду от низвержения Наполеона получила не Россия, а Англия. Далее следовали Австрия, Пруссия и т. д. Россия же получила часть (!) Герцогства Варшавского.

«Но нельзя все мерить квадратными километрами захваченных территорий, – возразит душка-либерал. – Зато какой моральный успех, величие и т. п.».

Увы, Россию не любили в Западной Европе и до 1789 г., в чем прежде всего заслуга «святого престола». Но вот после 1815 г. не только консерваторы и клерикалы, но и все прогрессивные слои западной общественности стали ненавидеть «всеевропейского жандарма».

Риторический вопрос, могло ли подобное случиться, если бы Павел и Александр, подобно Екатерине Великой, дали бы Европе спокойно вариться в своем соку (анти-якобинские и антифранцузские риторики Екатерины не в счет)? Ну а тем временем Россия потихоньку решила бы свою последнюю в Европе проблему – контроль над Черноморскими проливами.

До сих пор ни один отечественный историк не удосужился посчитать общие людские и материальные потери России в ходе войн с Францией с 1798 по 1815 год. Кто-то пустил в оборот цифру 420 тысяч, но тут же сделал оговорку, что это лишь потери русской армии в больших сражениях с Францией, без малых стычек, осад городов и т. д. А если посчитать и осады, и санитарные потери русской армии, а число умерших от болезней в ходе войн XVIII–XIX веков часто в несколько раз превышало число убитых. Наконец, сколько мирных жителей было убито в кампанию 1812 года, а также умерло от болезней, голода и лишений? На мой взгляд, эта цифра может превысить 2–3 миллиона человек. И это при тогдашнем населении России в 30–35 миллионов.

Причем страдали почти исключительно русские люди. Война велась только в Центральной России, а рекрутские наборы среди мусульманского населения, русских и инородцев в Сибири вообще не проводились. Таким образом, относительно ко всему русскому населению число убитых в 1812 г. вполне сопоставимо с числом убитых русских в 1941–1945 гг.