Бог войны

Ален. Да… (Его мобильник жужжит). Извините… (Отходит в сторону и, разговаривая, вынимает из кармана газету). Да, Морис, спасибо, что перезвонил. Да, сегодня в «Монде», погоди, я прочту… «Согласно публикации в „Лансе“, перепечатанной на другой день в „Фигаро“, два австралийских исследователя обнаружили побочное воздействие препарата „Антрил“ на нервную систему пациента. Антрил — биоблокатор, снижающий артериальное давление и разработанный в лабораториях Веренц-фарма. Эти побочные эффекты разнообразны — от утраты слуха до расстройства координации». Ну и чем занят пиар-отдел? Неприятно — это не то слово. Это погано. И что самое поганое, Морис, так это то, что через две недели — совет директоров. У тебя все в порядке с документами, чтобы подать иск? И проследи, пожалуйста, чтобы это хоть дальше не пошло. Да. Перезвони. Да. (Вешает трубку). Извините.

Мишель. А, так вы занимаетесь…

Ален. Я адвокат.

Аннет. А вы?

Мишель. У меня небольшая компания, мы торгуем хозяйственными товарами А Вероника у нас писатель, и еще консультирует в одном букинистическом магазине.

Аннет. Писатель?! Серьезно?!

Вероника. Ну, я участвовала в коллективном сборнике о раскопках в Эфиопии. Они возобновились после конфликта. Вот, у меня там очерк о правлении царицы Савской. А в январе выходит книга о трагедии в Дарфуре.

Аннет. Так вы, значит, все больше по Африке?

Вероника. Да, этот регион меня чрезвычайно интересует.

Аннет. А еще дети у вас есть?

Вероника. Да, у Брюно есть девятилетняя сестра Камилла. Которая очень зла на своего папу за то, что он сегодня ночью выбросил хомяка.

Аннет. Хомяка? Серьезно?!

Мишель. Да. Дело в том, что он страшно шуршал. Весь день спал, а ночью начинал возиться и не давал спать Брюно. Откровенно говоря, я давно мечтал избавиться от этого хомяка, а тут Брюно, ну после того, что произошло, стал нервничать, и я сказал себе: вот. Взял хомяка и вынес на улицу. Я знаю, что они любят прятаться во всяких норках, ну я не знаю… канавках, щелках, канализации. И я думал, что он туда юркнет. Но ничего подобного, он так и застыл на мостовой. Его прямо как парализовало. Они же в принципе не домашние животные, но и не дикие, я не знаю вообще, где их привычная среда. Запусти его в лес, он наверно и там места не найдет. Понятия не имею, куда его надо было деть.

Аннет. И вы его оставили на улице?

Вероника. Да. Он его там оставил, а Камилле сказал, что хомяк убежал. Но она не очень поверила.

Ален. И куда же он делся?

Мишель. Не знаю. К утру он исчез.

Вероника. А вы, так сказать, в какой области…

Аннет. Я менеджер по инвестициям.

Вероника. Извините, что я так прямо… но как вы думаете, мог бы ваш Фердинанд извиниться перед Брюно?

Ален. Было бы прекрасно, если бы они поговорили.

Аннет. Он обязан с ним поговорить, Ален. Он должен извиниться и сказать, что сожалеет.

Ален. Да-да, конечно.

Вероника. А он сожалеет?

Аннет. Он понимает, что натворил, но не совсем представляет последствия. Ему всего одиннадцать.

Вероника. Ну, одиннадцать — это все-таки не младенец…

Мишель. Но еще и не взрослый! Слушайте, мы вам так ничего и не предложили. Чаю, кофе, еще пирог оставался, по-моему? Рони, остался пирог? Потрясающий!

Ален. Я бы выпил кофе.

Аннет. Мне просто воды.

Мишель. И мне кофейку, дорогая! (Вероника выходит, пауза). Я всегда говорю, что любая ситуация — это как пластилин, да? Что мы сами вылепим, то и будет.

Аннет. Хм.

Мишель. Вам обязательно надо попробовать пирог. Хороший пирог — это редко кто умеет.

Аннет. Точно, точно.

Ален. А чем вы торгуете?

Мишель. Ну, все для дома. Двери, замки, плинтусы, всякая посуда, знаете, кастрюли, сковородки…

Ален. Золотое дно, а?

Мишель. Да что вы! Когда начинали, очень трудно было. Целый день на ногах. Пока не обежишь полгорода с каталогом, ничего не продашь. Но хоть по крайней мере без этих сезонных колебаний, как у тех, кто продает одежду … Конечно, утятницы в основном берут к Рождеству, а так…

Ален(иронично). Да что вы? Только к Рождеству?

Аннет. Скажите… а вот когда вы увидели, как этот хомяк сидит там, словно парализованный, — почему вы не отнесли его домой?

Мишель. Потому что не мог взять его в руки.

Аннет. Ну, вы же посадили его на асфальт!

Мишель. Нет, я клетку поставил и его как бы вытряхнул. Не могу прикасаться к грызунам.

Вероника возвращается с подносом, на нем напитки и пирог

Вероника. Я не знаю, кто догадался поставить пирог в холодильник. Моника все сует в холодильник, надо ей сказать… Да, так что же вам сказал Фердинанд? Берите сахар.

Ален. Спасибо. А с чем пирог?

Вероника. Яблоки и груши.

Аннет. Серьезно? Яблоки и груши?