Бог войны. Назад в нулевые!

Да, я не размахиваю кулаками и не пускаю в ход магию. Чего там, даже не издаю боевой клич. Но делаю кое-что куда более вызывающее, что не может оставить равнодушными недоносков.

Память четко рисует картину, как Александр входил в школу раньше. Он дергался, горбился, быстро шел и пытался неумело отвечать на насмешки (которых, кстати, было немало). Все это смотрелось потешно. Или стремно, как принято говорить в этом времени.

Так что некоторые пираньи местного болота ждали появления Светлова и готовились поднять себе настроение, а заодно набрать очков репутации за счет угнетения слабого.

Только в этот раз придурков ждал полный облом. Я шел медленно и спокойно, держал шею ровно, а спину прямо. Не дергался, не торопился и не стеснялся.

Кроме того, пристально смотрел на парней в спортивных костюмах и девушек в коротких кожаных куртках, не отводя взгляд, даже когда мы встречались глазами.

Такое поведение не могло пройти не замеченным. И вскоре я услышал выкрик со стороны.

— О, Светляк, ты че, палку что ль проглотил? Смотрите, хреначит как на параде! Гвардеец сраный аха-ха-ха, — крикнул крепкий пацан с красной рожей, одетый в толстовку почти что как у меня.

Так, надо бросить ему остроумный ответ, поставив на место одной четкой фразой. Да, только я не бог красноречия, к сожалению. Да и атмосфера тут малость не та.

Так что быстро сворачиваю с разбитой асфальтовой дорожки, подхожу к орущему пацану и смотрю в его уродливые пустые глаза.

— Э, ты чего? Щас в морду получишь! Крутым что ль себя возомнил, конь педальный! — вопит тот, чувствуя нечто неладное, и тут же получает удар в печень, усиленный с помощью божественной Основы.

— Ооо, — стонет красномордый, не ожидая такого исхода.

Тогда мое колено лупит его между ног.

— Ууу! — воет он, низко сгибаясь.

Затем получает удар сверху по шее, падает в грязь и корчится там, словно тупая свинья.

Видя такую картину, сразу несколько человек замолкают. Их лица выражают крайнюю степень шока, а ноги чуть не подкашиваются. Мало кто знает, что в теле слабого изгоя теперь живет бог войны. Так что мой поступок для многих, как победа молодого барашка над взрослым львом.

Да, но затыкаются явно не все. Ведь в глухой тишине сырого холодного утра отчетливо слышится громкое «Ха-ха-ха». Какой-то придурок в черной кожаной куртке и с черными очками на лбу громко ржет.

Причем так, будто старается специально, играя на сцене театра роль укуренной лошади.

— Капец, Помидор, ну ты лох! Тебя даже Светка-дворянка отделала. Аха-ха, не могу. Он же лошара последний! Огрести от Светлова при пацанах о-о-о я не могу, щас уссусь! — орет недалекий кретин, демонстративно тыкая в меня пальцем.

Гневно смотрю в его сторону, желая обрушить небеса на грешную голову нерадивого. Но таких способностей у меня сейчас нет. Да и видимую магию лучше не применять, иначе можно привлечь к себе лишнее внимание.

Ведь все знают, что я пустой. Значит не могу внезапно обрести Силу, как в древней легенде. Потому решаю действовать по-другому.

Приближаюсь к весельчаку твердой походкой. Тот настолько не видит во мне угрозы, что спокойно продолжает смеяться и тыкать пальцем. Его длинный указательный отросток чуть не упирается в мою грудь, когда я сокращаю дистанцию.

Смотрю на слюнявое скорченное лицо и веду бровью. Этого надо проучить по-особенному. Вижу, он возомнил себя местным Зевсом. Интересно, что к нему применить?

Обычного мордобоя тут будет мало. Так что включаю смекалку, находя неплохой вариант.

Глава 7

Недолго думая, вливаю божественную основу в свою руку и резким, сильным движением ломаю палец скотине. Да, просто выгибаю в обратную сторону, вот и все.

Раздается резкий звук «Хрусть», и палец парнишки получает неестественный сгиб под девяносто градусов. Смотрится довольно комично. Но весельчак вдруг лишается чувства юмора (интересно знать почему) и начинает дико орать. При этом пялится на выгнутый палец так, будто вместо него выросла змеиная голова.

— А-а-а ааа!!! — разносится страшный крик по всей территории школы.

Ух, как же громко! Мои смертные уши. Недолго думая, хватаю ржавую урну, стоящую тут же, и надеваю на башку недоумку.

Странно откуда здесь урна для мусора? Я думал, вся территория школы — это и есть одна урна. Еще более странно то, что она пустая и почти что не закреплена. Ну да ладно. Главное, что металл приглушает крик тупого бастарда, превращая его в звучание боевого горна.

— Бо-о-о-ом в-о-о-оум!!! — разносится по округе. Будто кто-то призывает армию тьмы атаковать мирные поселения.

Мне остается свалить придурка на землю и пнуть по почкам, чтобы тот окончательно был повержен.

Иду вперед быстрым шагом, делая вид, что не при делах. На меня таращатся круглые глаза малолеток, которые чуть не превратились в каменных статуй, заметив мои проделки.

Да что там говорить, два рослых и наглых парня почтенно расступаются передо мной, не желая разделить участь той «сладкой парочки». Но это еще не все.

Подходя к самой школе, замечаю одну девчонку, которая бегала за Светловым в последнее время и признавалась в любви.