Бог X.

– Но даже когда граница была на замке, – заметил всезнающий Виктор Голдзберри, – случались необыкновенные истории. В 70-х годы разыгралась эскимосская версия Ромео и Джульетты. Эскимоска Марта Озенна с Малого Диомеда влюбилась в солдата советского гарнизона. Они тайно встречались на американском острове. Ее родители не препятствовали любви. Напротив, решили познакомиться с солдатом. Но в гостях у своих новых друзей солдат напился и обменял советское обмундирование на американские унты и меховую парку. Пора возвращаться в гарнизон, а он был настолько пьян, что не мог идти. Его посадили на снегоход, довезли до русского поста, напротив которого он, как бревно, вывалился в снег. Больше его на американской стороне не видели, и что стало с ним – неизвестно.

Но с тех пор на Малом Диомеде запрещена торговля спиртным.

Кексовые острова

Если возможен такой фантазм – развлечение со смертью, то спросите о нем у Эрика Пениталла. Бывшему летчику американских ВВС во Вьетнаме, молчаливому силачу не хватает одиночества в воздухе. На досуге он делает сани для собачьих упряжек и мчится тысячи миль один по полярной пустыне полярной ночью из Нома в Анкоридж. А по средам связывает остров Малый Диомед с США. На малогрузном ярко-зеленом вертолете «Мессер Шмидт», берущем на борт только одного пассажира, я невольно принял участие в его фантазме.

Взвившись над плешивыми холмами, вертолет взял курс на север. Он пролетел по кромке побережья, а затем пошел над Беринговым проливом. За нас взялся ветер. Мы были люлькой, повисшей над айсбергами и смертоносной водой, двумя человеческими игрушками с огромными наушниками. Нас стало так болтать и крутить, что я проникся жизненной интригой Эрика: это – наркотик риска. Во время полета я задал один вопрос:

– Как было на войне?

Он повернулся ко мне и сказал:

– Хорошо.

Вертолет так качнуло, будто рядом взорвалась ракета. Эрик резко спланировал вниз. Теперь мы шли почти над поверхностью пролива. Мы были компьютерной гонкой между айсбергов, с запасом по одной жизни на каждого.

Через час на горизонте всплыли острова – испеченные кексы с белым верхом. Русский – продолговатый, другой – овальный. Один на семейный десерт; другой можно съесть в одиночку.

На подлете к полярной выпечке, к этим кексовым островам, я вдруг понял, что в океане сошлись две огромные страны – это было неразделенное одиночество вдвоем. На скалах американского острова, вверх по горе ютились дощатые домики эскимосского поселка Иналик – прямо напротив русского НИЧТО. Мы прошли по центру узкого пролива между островами, по разделительной линии стран и дней, и сели на пятачке у воды, пугая чаек. На русском острове Эрик никогда не был.

Я открыл дверь вертолета и буквально свалился на голову встречавшему меня родному дяде Берни, Патрику Омиаку – эскимосскому старосте острова, горделиво назвавшего себя the President of the Native Village of Diomede, командиру около 200 жителей.

Внучка, не бросайся какашками!

Реальность делает шпагат, когда имеет дело с эскимосами. С одной стороны, Патрик – обычный эскимос с гутаперчивым лицом и американскими лозунгами.

– Мой идеал – культура и свобода, – по-свойски объявил он, когда, разместившись у него в доме, мы поглощали горячую куриную лапшу из пакета. Но, с другой стороны, он даже и не Патрик, а Тинарий, духовный вождь племени. В него вошли душа и имя умершего лидера чукотских эскимосов:

– Его слепой сын на Чукотке ощупал меня и сказал: «Ты унаследовал даже тело моего отца: такой же худенький!».

Пятилетняя внучка Тинария-Патрика, подсевшая к лапше, перекрестилась и с минуту молилась христианскому богу. Иисус висел картинкой возле буфета с русским сине-белым чайным сервизом. В доме царили идеальный комфорт: – «Мы – часть великой Америки!» – говорили холодильник, телевизор, новейшая отопительная система, – и свойственный эскимосскому жилью беспорядок: одежда, еда, простыни – все было перевернуто. Другая внучка, совсем еще маленькая, сидевшая на горшке в центре комнаты и евшая шоколад, принялась бросаться в сестру своими какашками.

– Внучка! – крикнул президент острова. – Перестань бросаться какашками!