Бог злости

Киллиан: Ты выбрала войну, детка, и я здесь, чтобы выиграть.

Я бросаю телефон в карман шорт и еду к месту, где все началось и, где все закончится.

Как только я подъезжаю к обрыву на дальнем конце леса, я встаю на краю и смотрю вниз.

На бурные волны, разбивающиеся о суровые скалы, на то, как сильно вода сделала их острыми, крутыми — чудо природы, способное украсть жизнь.

И стать местом поганой встречи.

Дедушка был прав — как обычно. Чем больше я думаю о своей дружбе с Девлином, тем больше это не похоже на дружбу.

Он определенно не радовался за меня, как Сесили, Ава, Реми и даже Анника, когда я рассказывала им о чем-то, что сделало меня счастливой.

Не говоря уже о том, что он всегда любил говорить о себе, о том, как он был сиротой, как всю жизнь боролся с депрессией и как никто его не понимал.

Я всегда слушала его, потому что думала, что мы с ним родственные души и разделяем одни и те же проблемы.

Наши личности не понимают. Нашу депрессию не замечают.

Но теперь я больше ничего не знаю.

Я думаю, его смерть ударила по мне сильнее, потому что я была здесь, когда это случилось.

Прямо рядом с ним в машине.

Ветер откидывает мои волосы назад, когда на меня нахлынули воспоминания о той ночи.

— Пойдем со мной, Глин, — сказал он. — Мы можем покончить с болью раз и навсегда.

— Я... не знаю, Дев. Я не хочу этого. Я... не могу так поступить со своей семьей.

— Разве тебе не повезло, что у тебя есть люди, которые тебя любят?

— Дев, не говори так. У тебя есть я.

— И с каких пор ты думаешь, что тебя достаточно? Ты не более чем гребаный трусиха, Глин. Ты поешь эту песню о том, что тебя не понимают, и говоришь, что твое искусство сравнивают с искусством твоей матери и братьев, но ты никогда не думала, что это потому, что ты бездарна, как черт, и не должна рисовать вообще. Первую очередь? Какой тип художника до смерти боится закончить свою жизнь? Как насчет того, чтобы начать практиковать то, что ты проповедуешь?

Слезы текли по моим щекам, и я не могла поверить, что смотрю на того самого Девлина, которого знала уже несколько месяцев.

Его лицо тоже было мрачным, совсем не похожим на того добродушного друга, которого я знала.

— Д-Девлин, как ты мог такое сказать?

— Вылезай из моей машины, трусиха. — Когда я осталась а месте, он крикнул. — Убирайся на хрен!

Я открыла дверь, но покачнулась на ногах, и я помню, что почувствовала головокружение, потому что прислонилась к дереву для равновесия.

Не знаю, как долго я оставался в таком положении, мое зрение было затуманено, а конечности шаткие, вероятно, из-за выпитого ранее.

Затем, в медленном, искаженном движении, Девлин рванул вперед на полной скорости и кувыркнулся с обрыва.

Тогда я был так потрясена, что долго не двигалась, думая что, возможно, это сон, и если я останусь неподвижной, то проснусь.

Потом я кричала его имя и ползла к краю обрыва, потому что ноги меня подвели.

Машина тонула в воде внизу, а я плакала, звала полицию и кричала о помощи. Все было в полном беспорядке.

Через два дня нашли его тело, и его опознали соседи по комнате.

Помимо его смерти, его слова оказали на меня самое сильное влияние. Это усугубило мою депрессию и сделало мой экзистенциальный кризис критическим.

Пока не появился некий ублюдок.

Каким бы обидчивым ни был Девлин, Киллиан не имел права говорить ему те слова, которые могли подтолкнуть его покончить со всем этим.

Хотя я хочу игнорировать его и дальше, за всей его встречей с Девлином должна быть какая-то история.

Но я готова навести на него морок и заставить его потерять рассудок, как он делает это со мной каждый день.

Расплата — сука, и я тоже, Киллиан.

— Скучаешь по мне?