Бог злости

Единственный, кто смеется, это Реми, который смешивает напитки и бросает закуски в сторону Крея. Затем он тянется к контейнеру, который принес, и ухмыляется.

— Угадайте, что у меня здесь, сучки?

— Если это не твой отрезанный пенис, то нам это не интересно, — говорит Сесили.

— Неинтересно, — вторит Ава. — И, черт возьми, наша резидентная ханжа только что сказала «пенис»? Пожалуйста, скажите мне, что кто-то записал это.

— Заткнись. Ты портишь линию возвращения, — подталкивает ее Сесили.

Ава фыркает от смеха, потом останавливается.

— Ладно, ладно, нам это совершенно не интересно, Реми.

— Ты уверена? — На его лице чистое озорство, смешанное со злорадством, когда он медленно открывает контейнер и обнаруживает несколько контейнеров поменьше. — Потому что у меня есть рыба и картошка!

Тишина заполняет комнату, прежде чем Крей вскакивает и выхватывает один контейнер — нет, два.

— Ты получишь один за то, что ты самая милая на свете, Глин. — Реми отдает контейнер мне, а затем другой Брэну. — А ты за то, что был чертовски хорошим спортсменом, приятель.

Затем он ухмыляется Сесили и Аве, которые смотрят на контейнеры с приоткрытыми губами, из которых так и брызжут слюни.

— Вам двоим, однако, придется умолять мою светлость.

Крей уже открыл свой контейнер, и в воздухе витает запах. Ава сглотнула.

— Это наш дом. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это заплатить за то, что прервал наш вечер.

— Я заплачу деньгами, но не рыбой с картошкой. А теперь скажите, пожалуйста, ваша светлость.

— Пойдите подрочите на лошадь, ваша светлость—. Ава сверкает глазами.

Он говорит об ошибке так, будто это шоу.

— У тебя есть еще две попытки.

— Просто дай мне это. — Сесили выхватывает контейнер, а Ава прыгает ему на спину, чтобы остановить его борьбу.

— Крей Крей, спаси меня от этих сумасшедших пум!

Мой кузен, однако, не проявляет никакого интереса к окружающей обстановке, когда ест. Все его внимание сосредоточено на поглощении чипсов.

Мы с Браном тоже смеемся, когда начинаем есть. Или я. Брэн откладывает чипсы и начинает делать наброски.

Кто-то мог бы предположить, что он зарисует их, но поскольку он не занимается людьми, он переводит сцену в хаос линий и оттенков серого.

— Это безумно красиво. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть социальные сети, за которыми я могу следить.

Мы с Брэном оглядываемся и видим, что Анника смотрит на его набросок. Улыбка на ее лице настолько велика, что это заразительно.

На ней фиолетовый купальник поверх трико, вероятно, она вышла в середине тренировки.

— Привет, я Анника. Ты, должно быть, брат Глин. Она все время говорит о тебе. Вообще-то, нет, она не из болтливых. А вот Ава — да.

— Я Брэндон.

— Приятно познакомиться. — Она достает свой телефон. У тебя IG? ТикТок? Snap? WeChat? WhatsApp?

— У меня только IG.

— О. Это прекрасно, — радостно болтает она и любуется работами, которые он выложил в сети.

Что-то, что делает Брэна счастливым — настолько счастливым, что я чувствую, как от него исходит радостная энергия. Его определенно не беспокоит гиперэнергия Анники.

— Привет! — Реми отпихивает Аву и Сесили и скользит к Анни. — Мне снится сон или я наткнулся на ангела с американским акцентом?

Все мы, кроме Крея, сморщились.

Ани хихикает.

— Ты такой милый!

— Я предпочитаю горячий, но пока можно обойтись и милым. Я Ремингтон. Сын лорда, внук графа и в настоящее время ношу титул лорда. Сто девяносто пятый в очереди на трон содружества и обладаю прекрасной внешностью и богатством.

— Вау, это впечатляет. Я Анника. Но не королевская особа.

— Она королевская особа мафии, — Сесили вальсирует рядом с ней, держа в руках контейнер, а Ава занимает другую сторону.

— Держись от нее подальше.

— Ты такая красивая и чистая, и я должен предостеречь тебя от этого логова гадюк, Ани.

Они снова начинают спорить, и Анника переходит на сторону Крейтона.

— Привет.

Он не отвечает, так как ест. Крей воспринимает это серьезно.

Очень серьезно.

— Я Анника. А ты?

Никакой реакции. Как будто она не стоит перед ним. Поэтому она машет рукой, и когда он не подает признаков узнавания, я ожидаю, что она сдастся. Так поступает большинство людей.

Однако Анника усмехается и садится рядом с ним.

— Это блюдо должно быть таким вкусным, если ты так увлечен. Можно мне откусить?

— Возьми себе, — пробормотал он, проглотив.

— Я не могу съесть всю тарелку. Это выглядит жареным, так что кусочек вполне подойдет.

— Нет, — говорит он в упор.

— Только немного... — Через секунду она уже тянется к его контейнеру, а в следующий момент он прижимает ее к спинке дивана за ключицу одной рукой, а другой продолжает есть.

— Я сказал, нет.

— Хорошо. — Ее улыбка ослабевает. — Ты можешь меня отпустить?

— Я не верю, что ты не придешь за моей едой снова, поэтому ты должна либо остаться в этом положении, либо уйти.

— Понятно.

Она действительно остается неподвижной, наблюдая за ним все это время.

— Крей Крей! — Реми вскрикивает и вырывает Ани из-под его руки. — Что ты делаешь, грубя нашему американскому ангелу при первой встрече? Разве я не учил тебя манерам?

— Все в порядке. — Ани смеется. — Я думаю, ему не нравится, когда люди лезут за его едой.