Бог злости

— Это не было ложью. Я давал тебе выбор. Не моя вина, что ты выбираешь трудный. — Он толкает меня плечом, и я клянусь, я чуть не загораюсь от его прикосновения. — Я серьезно насчет направления.

— Ты охотно пойдешь к психотерапевту?

— Почему бы и нет?

Потому что он слишком напорист в своей болезни, вот почему. Люди, которые ходят к психиатрам, надеются стать лучше, но я уверена, что Киллиан считает, что он лучшая версия себя.

— Ты понимаешь, что ты болен и нуждаешься в терапии? — Я пытаюсь подколоть его.

— Нет, я просто хочу увидеть лицо человека, которому ты рассказываешь свои самые глубокие, самые темные секреты.

Конечно, этот ублюдок просто хочет потрепать мне нервы.

— Почему эти чудаки смотрят на тебя как на гада? — Ани прерывает наш напряженный зрительный контакт, и я прерываю его, чтобы сосредоточиться на том, куда она наклоняет голову.

Я стону.

— Не обращай на них внимания. Меня не очень любят в классе, потому что считают, что я получаю преференции за то, кто моя мама. Даже мой профессор любит критиковать меня больше, чем их. Так что я просто привыкла к этому.

Киллиан немного хмыкает, затем смотрит на меня.

— Как зовут профессора?

— Небеса. Почему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно. — Он улыбается, и если бы я впервые увидела его по телевизору, я бы сочла его очаровательным, даже сокрушительным, но, к сожалению, я слишком хорошо знаю, что скрывается под этой улыбкой. — Кстати, сегодня тебе лучше лечь спать пораньше. Никаких блужданий в странных местах.

— Кто ты теперь, мой отец?

—Разве это не должно быть неодобрительным в твоем моральном кодексе, учитывая, что я планирую тебя трахнуть?

Я подавился собственной слюной, а Анника ухмыляется, как идиотка.

— Не обращайте на меня внимания, ребята. Думайте обо мне как о настенном цветке.

Киллиан, похоже, вообще не замечает ее существования.

— Я серьезно. Никаких прогулок. — Он заправляет прядь волос мне за ухо. — Будь умницей.

Меня пробирает дрожь. Я ничего не могу с этим поделать. Я действительно, действительно не могу ничего поделать, и я ненавижу то, насколько уязвимой я себя чувствую из-за этого.

Даже когда я отстраняюсь от него. Я смотрю вдаль и пытаюсь не обращать на него внимания.

Но он использует Аннику, чтобы заставить меня говорить, и задает всевозможные вопросы об университете, искусстве и моих профессорах. Когда я отказываюсь отвечать, он начинает подкалывать.

Страшно представить, как быстро он может превратиться из дружелюбной версии себя в невыносимую.

Когда Джереми зовет его, он наконец берет Аннику и встает.

— Веди себя хорошо, — шепчет он мне в лоб, а затем целует меня в губы, от чего у меня подгибаются пальцы на ногах.

Мой телефон вибрирует, и я пытаюсь собраться с мыслями, когда Анника грустно обнимает меня и говорит, что будет скучать по нам сегодня вечером.

Затем она поворачивается и уходит с Киллианом.

Я выпускаю дыхание, которое задерживала с момента его появления, и достаю свой телефон, чтобы найти сообщение.

Язычники: Поздравляем! Вы приглашены на церемонию посвящения в Язычники. Пожалуйста, предъявите прилагаемый QR-код по прибытии в клубный комплекс ровно в четыре часа дня.

Глава 14

Глиндон

— Как поживает моя любимая внучка?

Я широко улыбаюсь, поднимая планшет повыше, чтобы лучше видеть лицо дедушки.

На самом деле он папин дядя, но он вырастил его после смерти родителей и поэтому стал моим дедушкой.

То есть моим самым любимым человеком на земле.

Я люблю своих родителей, но ничто не сравнится с полным обожанием и связью, которую я разделяю с дедушкой. Все свое детство я практически прожила с ним и бабушкой Авророй. Всякий раз, когда мама и папа забирали меня домой, он приходил, чтобы «украсть» меня снова.

Известно, что я его любимая внучка. Ему нравятся Крей и Брэн, он возлагает большие надежды на Илая и Лэна, но я единственная, кого он балует, как принцессу.

В конце концов, я единственная женщина в роду королей на протяжении нескольких поколений.

Я могу чувствовать себя ничтожной перед талантом мамы и моих братьев. Я могу считать себя непригодной для того, чтобы быть с ними в одной картинной раме, но эти чувства никогда не возникают, когда я с дедушкой.

И, честно говоря, все должно быть наоборот. Джонатан Кинг — безжалостный бизнесмен с империей, которая простирается во всем мире. У него репутация, которая заставляет людей трепетать в его присутствии.

А я? Я в восторге. Я не вижу в нем холодного, безжалостного человека, каким его описывают люди. Я вижу в нем человека, который научил меня делать первые шаги, кататься на велосипеде и купил бабушке новый набор специальной косметики, когда я решила пошалить и разрисовала дверь всеми своими красками.

На вид ему около пятидесяти, хотя он намного старше. Две белые полоски украшают его волосы по бокам, добавляя мудрую грань к его жестким чертам лица — чертам, которые смягчаются, пока он разговаривает со мной, сидя в своем домашнем кабинете с книжными полками позади него.