Бог знает лучше

Как нас называли? Русский батальон. Боевики говорят кирпичами срались когда нас слышали. Хорошо мы гуляли, душевно, как полагается.

– Что вспомнил хоть? Хорошее или…

– Всякое.

Тем временем отзвуки музыки с площади стихли. Танцы похоже закончились. Алиса зябко повела плечами.

– Прохладно что-то.

– Сейчас. – я снял рубашку, накинул на неё.

– Спасибо. А ещё споешь?

– И спать. Я отложил гитару.

– Ты же петь хотел?

«Как на грозный Терек, на высокий берег,

Бросили казаки сорок тысяч лошадей.

И покрылся берег, и покрылся Терек

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля в ногу ранила коня.

А вторая пуля, а вторая пуля,

А вторая пуля в сердце ранила меня.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!»

Неожиданно меня поддержал девичий голос. Алиса…

«Атаман наш знает кого выбирает,

Эскадрон пополнят да умчатся без меня,

Им досталась воля, да казачья доля,

Мне ж досталась пыльная, холодная земля.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!»

Она пела, запрокинув голову и прикрыв глаза.

«А в станице жинка выйдет за другого,

За мово товарища, забудет про меня.

Жалко только волю во широком поле,

Жалко мать-старушку да буланого коня.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Будет дождь холодный, будет дождь холодный,

Будет дождь холодный мои кости обмывать.

Будет ворон чёрный, ой будет ворон чёрный,

Очи, мои очи соколиные клевать.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Как на грозный Терек, на высокий берег,

Бросили казаки сорок тысяч лошадей.

И покрылся берег, и покрылся Терек

Сотнями порубанных, пострелянных людей…»

Хорошо спели. И какой у неё красивый голос, оказывается.

– Слушай, ты откуда эту песню знаешь? – спросил я.

– Да у нас во дворе её мужики поют часто, когда выпьют. Я запомнила.

– Ну пошли спать что-ли?

Она неожиданно остановила меня. – Подожди, я… Послушай, я знаю, что я дура, но пообещай мне…

– Ты о чём?

Мне показалось что где-то высоко-высоко зазвенела натянутая струна.

Она помолчала… – Азад, пообещай мне, что ты не умрёшь. Понимаешь?

И неожиданно вдруг плача уткнулась в меня.

– Я… Я не знаю, не знаю. Ты пойми. Витька скололся, дурак… Леньку в прошлом году в драке зарезали. Понимаешь какая жопа… А я гуляла с ними. Ты только не думай, что я какая-нибудь там… Честно, ничего такого не было. А теперь вот их нет.

Всё что я смог, это погладить её по голове. Она всхлипнула.

– Видишь, как у нас весело. А ты… Ты приехал, как из другого мира, где всё… По-другому наверно. Гавна этого нет. И люди другие, и всё другое. Понимаешь? Чёрт, ну не могу, не умею я как правильно сказать надо. Не научилась. И ты… Ты как брат. Легко с тобой, хорошо. Даже ругаться как игра. Понарошку как-бы. Только я не хочу брат. Я… Разберусь и скажу. Ладно? Просто время немножко мне надо.

А вот это, учитывая лес, уже проблема. Вслух же я сказал другое.

– Лиска, да я не умру. Честно. Некогда умирать, дел ещё много.

Она только вздохнула.

– Врёшь ведь, поди.

– Нет, правда. Давай, вытри слёзы, да я тебя провожу.

Я подал ей платок.

– А то, что ты рассказала… Жизнь по-всякому бывает. Вот, возьми.

– Спасибо. Поплакалась я тебе. Больше просто некому. Ты только не говори никому. Пересуды пойдут.

– Да плевать. Гитару взять?

– Положь вон там, я завтра заберу.

До домика с флагом мы дошли в тишине. Никого не встретили, лагерь уже спал. Это и к лучшему. Только сплетен Алисе ещё не хватало. На пороге она, улыбнувшись, помахала мне рукой, зашла внутрь…

И тут же выбежала обратно. – Азад!!!!

– Что случилось? – Ульянки нет. Ой, мамочка…

– Как это нет?

– Молча, бля. Зайди сам, посмотри.

Действительно, Ульяны не было и постель не тронута.

Алиса схватилась за голову. – Господи, где её сейчас искать-то? Ольгу будить придётся. Вот ведь…

Я попытался успокоить её – Лиска, не нервничай ты зря…

– Да пошёл ты…

Стоп, минутку…

Я хлопнул себя по лбу. Ну конечно же.

– Лиска, я знаю где она. Пошли.

– Куда ещё?

– Рядом. Да с ней всё нормально, пошли.

Алиса непонимающе смотрела на меня.

– Да куда идти-то?

Схватив её за руку, я вытянул её на улицу и потащил к своему домику.

Похоже Алиса была…

ммм… в растерянности и даже не отбивалась. Зайдя на крыльцо, толкнул дверь.

– Ой, а почему у тебя открыто?

– Увидишь. Заходи, только громко не кричи.

Зайдя в комнату, Алиса, выдохнув, села прямо на пол.

– Улька!

Ульянка мирно посапывала на моей кровати, обняв медведя.

– И что она тут, у тебя делает?

– Спит, как видишь.

– Я вижу. – Алиса пришла в себя.

– Как она сюда попала? Ты дверь не закрыл, что-ли?

– Да я ей просто второй ключ отдал.