Богачи

Кейн бросил университет и работал таксистом, продавцом фотокопировальных машин и металлолома на Среднем Западе, а затем, когда ему было уже за тридцать, переехал на восточное побережье США. Он собирался сделать состояние на игре в бридж (эту страсть, кстати говоря, он разделяет с Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом). В 1969 году, когда ему было тридцать пять, он познакомился с будущим CEO банка Bear Sterns Аланом «Тузом» Гринбергом, который нанял его прямо за карточным столом. Кейн быстро привлек внимание совета директоров — он управлял брокерским подразделением, обслуживавшим состоятельных людей. Он завидовал уровню жизни своих клиентов и решил стать богаче их. В 1975 году он укрепил свою репутацию в глазах начальства, заработав на едва не состоявшемся банкротстве города Нью-Йорка: купил городские облигации и продал их с высокой маржой[867]. В 1993 году он сменил Гринберга на посту CEO, и под его руководством Bear Stearns приобрел репутацию четко управляемой машины. В американскую рецессию начала 2000-х, вызванную крахом Enron и взрывом интернет-пузыря, банк добился рекордной прибыли. В 2003 году Кейн сказал одному журналисту: «Мы работаем на полную мощность и даже больше того, и встает вопрос: можно ли работать лучше? Я не могу представить, что такое возможно»[868]. Bear Sterns объявил себя лучшим работодателем Уолл-стрит, и Кейн позаботился о том, чтобы стать самым высокооплачиваемым руководителем на рынке.

В 2006 году Кейн первым из банкиров достиг вехи, о которой все мечтали и к которой изо всех сил стремились, — он стал первым руководителем на Уолл-стрит, завладевшим долей в своей компании более чем на 1 миллиард долларов[869]. К этому моменту банк с давними традициями респектабельной работы уже вовсю занимался покупкой сомнительных финансовых инструментов. Ни топ-менеджеры, ни совет директоров банка не высказывали по этому поводу тревоги. А одному менеджеру, который открыто выразил беспокойство, указали на дверь[870].

Теперь, когда Кейн лично был заинтересован в успехе банка, он оказался не способен представить, что же может пойти не так[871]. Он добился титула лайфмастера[872], и все помнили знаменитую историю, как летом 2007 года он провел десять дней на чемпионате по бриджу, лишь иногда отвлекаясь на телефон и электронную почту, а его банк в это время потерял 1,6 миллиарда доллара на неудачных инвестициях в хедж-фонды[873]. Под руководством Кейна акции компании подорожали в десять раз за пятнадцать лет, в основном за счет рискованных инвестиций. Ввиду безответственной раздачи кредитов соотношение заемных средств и активов банка превысило 35:1. Регулирующие органы относились к этому чрезвычайно спокойно. 11 марта 2008 года Кристофер Кокс, председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам — главного регулятора финансового сектора США, — сказал, что его не беспокоят объемы доступного капитала в Bear Stearns и других инвестиционных банках. Через несколько дней, когда инвесторы вдруг осознали, что банк не сможет выполнить свои обязательства, Bear Stearns рухнул.

Администрация Буша в панике пыталась найти ответ. Мысли о национализации кажутся американским политикам еретическими (в отличие от Англии, где именно это только что произошло с банком Northern Rock), и Bear призвали добиться слияния с банком J. P. Morgan Chase. Поглощение прошло унизительно: J. P. Morgan предложил купить акции Bear Stearns по цене в 2 доллара за штуку; у совета директоров не было выбора, кроме как принять это предложение[874]. Кейна охватило смятение: «Я не чувствовал ничего. Как будто получил плохую оценку на экзамене, вот и все. Без права апелляции». Лишь потом он сказал: «Я переживал за себя и за мою семью в Bear Stearns»[875]. Итоговая цена сделки выросла до 10 долларов за акцию, но все же это почтенное финансовое учреждение было оценено в сумму, лишь слегка превышавшую стоимость его главного офиса в Нью-Йорке[876]. Банк был спасен, но для избирателей самое неприятное оказалось впереди. В Bear Stearns потребовалось влить порядка 29 миллиардов государственных денег, чтобы обеспечить его ликвидностью, — лишь для того, чтобы поглощение стало возможным. Так был задан механизм реакции на кризис.