Богачи

— Доброе утро, Софи, — с дружеской улыбкой поприветствовал Гарри администратора. Софи была дочерью одного из его старинных приятелей. Она вышла в свет в прошлом году и работала в его галерее уже три месяца.

— Доброе утро. За вчерашний вечер у нас побывало восемьдесят три человека, включая журналиста из отдела критики «Гардиан». Он хотел с вами побеседовать, но вы уже ушли, — быстро взглянув на него, сказала Софи.

Она была чрезвычайно хороша, и всякий раз, когда их взоры сталкивались, у Гарри предательски екало сердце, и он искренне сожалел, что не встретился с Софи раньше, пока не женился на Морган.

— Прекрасно. Кто-нибудь еще меня спрашивал?

— Да, Гарри. — Софи наклонилась к нему через стол и доверительным шепотом добавила: — Там в холле вас ждет молодая женщина, которая отказалась назвать свое имя.

Гарри удивленно приподнял бровь и оглянулся. Навстречу ему поднялась дама в строгом сером костюме, белой блузке и шляпке с вуалью.

— Элизабет! — Гарри от неожиданности даже отступил на несколько шагов, а Софи опустилась на краешек стула и с интересом наблюдала, как краска медленно заливала щеки шефа.

— Привет, Гарри! — Леди Элизабет Гринли, нимало не смущаясь, приблизилась к нему вплотную. — Я случайно проходила мимо и решила заглянуть. Мне нужно купить подарок для папы на день рождения, и я подумала, может быть, у тебя найдется что-нибудь подходящее. — Она громко рассмеялась, словно сказала что-то веселое, и окинула взглядом ряд картин на стене.

— Да, конечно! — принужденно улыбнулся Гарри в ответ и широким жестом щедрого хозяина обвел зал. — Пожалуйста!

— Но… я не знаю. — Она кокетливо склонила голову набок. — Мне, право, трудно выбрать самой. А что ты мог бы мне посоветовать, Гарри? Ты же знаешь папин вкус. — Элизабет обожгла его страстным взглядом и придвинулась еще ближе.

— Ну, хорошо… — запинаясь промолвил Гарри и тоскливо оглянулся в поисках свободного пространства для отступления. — Насколько мне известно, лорд Гринли предпочитает пейзажи. Я в общем-то не специалист в этой области… может, наш консультант Джон Райт будет тебе более полезен? Это как раз по его части.

Элизабет взяла Гарри под руку и прижалась к его плечу.

— Не выдумывай, ты прекрасно знаешь, что мне нужно. Что-нибудь милое, но не безумно дорогое, — с этими словами она повела Гарри вглубь зала.

Он попытался взглядом намекнуть Софи, чтобы та пригласила Джона Райта, но она не поняла его и только улыбнулась в ответ. Гарри почувствовал, что ладони у него повлажнели от напряжения, а рубашка прилипла к спине. Помощи ждать неоткуда, и Гарри покорился судьбе.

Наконец Элизабет выбрала картину и подписала чек.

— Да, чуть не забыла! — воскликнула она уже в дверях. — Завтра вечером я жду на ужин кое-кого из друзей. Почему бы тебе тоже не прийти? Ты всех знаешь — Дуддл и Бифи, Этта… Мы собираемся в девять.

— Боюсь, я не смогу прийти, — ответил Гарри, стараясь придать голосу твердость. — Видишь ли, Морган сейчас нет, она вернется только через несколько дней…

— Да, я знаю, — невинно улыбнулась Элизабет. — Но ты должен питаться даже в ее отсутствие! Значит, договорились, в девять. — И прежде чем Гарри успел ответить, за Элизабет закрылась входная дверь.

— Это ваша приятельница? — полюбопытствовала Софи.

— Наши родители давно дружат, — смущенно буркнул Гарри и поспешил скрыться у себя в кабинете.

Его охватила смутная тревога, поскольку в глубине души он не сомневался, что завтра ровно в девять будет у Элизабет.

Тяжелый бархатный занавес театра Святого Джеймса опустился, и зрительный зал охватило настоящее неистовство.

Аплодисменты и крики «браво» волнами накатывали на Тиффани, и она почувствовала, что не может сдержать слез радости. Успех шоу был ошеломляющим, и она невероятно гордилась тем, что в этом есть и ее заслуга. Грег счастливо улыбался и тряс ей руку, совершенно незнакомые люди осыпали ее цветами, поздравлениями, комплиментами.

Труппа в десятый раз выходила на поклон, но зрители не отпускали актеров, которые стояли у самой рампы по щиколотку в цветах и посылали в зал воздушные поцелуи под аккомпанемент оркестра, наигрывающего популярную пьеску.

Тиффани с облегчением вздохнула и расслабилась, и лишь в этот момент поняла, что шея и плечи у нее ноют от напряжения, в котором она провела два с половиной часа. Проходя вдоль первого ряда партера, она слышала, как зрители обмениваются впечатлениями о «Глитце», и чуть не столкнулась с Вирджинией Грэхэм из Ай-би-си, которая начинала прямую радиопередачу словами: «Честно признаюсь, я не испытывала такого восхищения со времен своего первого медового месяца».

Тиффани обступили друзья, закружили ее в водовороте поцелуев, объятий, поздравлений. Грег крепко держал ее за талию, отстраняя назойливых журналистов и фотографов, слепящих глаза белыми вспышками.

— Это было здорово, Тифф! — прошептал он ей на ухо.

— Тебе понравилось? — благодарно улыбнулась ему в ответ Тиффани.

И вдруг кто-то властно сжал ее руку в своей, и она услышала знакомый голос:

— Грандиозно, Тиффани! Мои поздравления!