Богат и немного женат

– Ну тогда... тогда женись, – решился на совет Беликов. – Женись, чего думать-то?

– Ну вот и я так же решил, – обреченно мотнул головой Дуся и потянулся к столу главного за листком бумаги. – Ну а тогда... дайте мне листок и ручку, пожалуйста... тогда я от вас увольняюсь. Как там это заявление по собственному пишется?

Беликов даже побледнел:

– Дуся! Я понимаю... нет, я всегда догадывался, что ты не самый ценный работник в нашем роддоме, но... а что ты делать-то будешь? Ты ж с голоду помрешь!

– Ну уж! На вашей зарплате не помер ведь, – пробурчал Дуся. – Мне ж, Матвей Макарыч, будучи санитаром, семью не прокормить, пойду начальником работать. Директором.

– Ах, боже мой! – слабо охнул Беликов. – И где ж такое предприятие, богом обиженное?

– Ну... его еще пока нет, но я его сам создам. Открою офис... нет, как это называется... черт, из головы вылетело... Ну не адвокатская контора, а такое же, похожее... Во! Сыскное агентство, классно, да?

Беликов только грустно качал головой.

– Ты хоть знаешь, сколько нервов нужно, опыта и денег, чтобы что-то открыть? – по-стариковски заохал он.

– Ой, ну чего вы, в самом деле? – поморщился Дуся. – Вы ж сами говорите, папа Раечки – мужик в городе не последний, поможет с опытом и нервами, а деньги, ну это для меня не проблема, вы ж в курсе.

Да, Беликов был в курсе, сам постоянно прибегал к финансовой помощи Филина – и для роддома, и так, для себя лично – и никогда не знал отказа. Подумаешь – отпускал его в отпуск, когда он попросится! Так ведь за его же счет! А сколько помощи! И как теперь такой кошелек из рук выпустить?

– Я вот так рассудил, Евдоким... Ты уж прости, я тебе как сыну говорю... Я вот думаю-думаю... А на кой черт тебе вообще жена? Ты ж одет, обут, накормлен, маменька твоя с тебя глаз не спускает, дочка у тебя имеется, на старости лет стакан воды подаст, ну? А жена зачем?

– Ну... я бы хотел, чтобы и до старости у меня все в порядке со стаканами было. И потом... А сами-то чего ж? – прищурился Евдоким. – Главное, вы ведь такой уже старенький, а жену-то себе на сколько лет моложе выбрали? А?

– Ну тк... я ж... кх... А чего ты меня с собой равняешь? Станешь стареньким, поумнеешь, и тоже найдешь какую-нибудь дурочку...

– Ну это вы поумнели только в старости, а я сейчас уже нашел...

– Дуся, ну ты... ты хам! – возмущенно заморгал Беликов.

– Ну вы, Матвей Макарыч, уж простите, я ж вам как отцу говорю... ну если у нас с вами такой родственный разговор завязался...

Еще несколько минут Беликов пытался Дусю переубедить, однако тот стоял на своем: хочет жениться и хоть что ты с ним делай!

– Ну и ладно, Евдоким, женись, – сдался старичок. – Только помни: если тебя когда-нибудь жизнь покорежит, ты не забывай, что есть место, где тебя примут с радостью, – это роддом!

– Ну вообще! – оторопел Евдоким, но потом сообразил. – А-а, это вы про наш... Ну я... хорошо, я буду помнить... конечно... И вы тоже помните, если с вами что, то вас тоже примут, как родного... в роддоме. Да вы не переживайте, я часто буду забегать, все же я здесь почти вырос. И еще, мы скоро вам пригласительные принесем. Все же свадьба...

Расстались Беликов и Дуся и в самом деле почти по-родственному – долго трясли друг другу руки, потом обнимались, потом трепали друг друга по плечам и уж совсем под конец чуть было не расплакались.

– Дуся, мальчик мой, а может, разведемся оба ко всем чертям? – горестно шмыгал носом Беликов.

– Нельзя, – грозил ему пальцем Дуся. – Крепитесь! И вообще, приведите себя в порядок, а то наши мамочки вас увидят и у них молоко пропадет – подумают, что опять деноминация прошла!

Беликов качнул головой и слабо помахал рукой уже бывшему работнику.

А Дуся выскочил из кабинета и ощутил невиданную доселе свободу. И вот ведь что интересно – его никто никогда сильно не зажимал, он и до этого был в отпуске, причем сроки отпуска устанавливал сам, но сейчас... нет, все же как славно, когда над тобой нет начальства и ты сам себе директор. Хотя... Известно всем, что у настоящих начальников забот куда больше, чем у подчиненных.

Глава 7 Не было бы свадьбы, да несчастье помогло...

Из роддома Евдоким по старой привычке направился было домой, да на полпути опомнился – повернул к Раисе.

– Представляешь! – смеялся он, когда Раечка открыла двери. – А я чуть было не сбежал обратно домой. Да, я такой! Выхожу из роддома и сразу... Ой, а чем это у нас так вкусно пахнет?

– Это я телятину в горшочке сделала, – похвасталась Раечка. – Ты любишь телятину?

– Это же молодая корова, да? Я вообще люблю говяжье мясо, – ответил Дуся и отправился в ванную мыть руки.

– Дусенька, ты давай быстро ешь, а потом позвони маме, – ворковала Раечка, накладывая Евдокиму аппетитные куски мяса. – Ты опять оставил свой телефон дома, а она звонила-звонила, ну а я трубку не поднимала, это же твой. Только посмотрела, что там слово «маменька» высветилось. Кстати, ты ей скажи, что сегодня в семь мы ужинаем в «Новгороде».

– Это с какого перепугу? – неприятно удивился Евдоким.