Богатая бедная Лиза

Во мне снова медленно и неотвратимо стало зреть классовое чувство, и неизвестно, до каких размеров оно бы вызрело, если б Марго не выпроводила нашу гостью восвояси. Предварительно заполучив ее координаты и обязательство оперативно информировать нас обо всем, что происходит в резиденции ликеро-водочного короля.

— Если получится, — не очень-то обнадежила ее эта проходимка и обиженно пожаловалась: Я ведь сама там с тех пор как случилось несчастье с Максом, ни разу не была. Пробовала связаться с Викой по телефону, но ее сотовый почему-то отключен, а к городскому подходит Банный Лист и отвечает, что никого нет дома. Вот же стерва!

ГЛАВА 22

— Переживает бедняжка! — подмигнула я Марго и открыла форточку, чтобы после этой ехидны комнату проветрить. — Боится, как бы бизнес не накрылся.

— Ну и зря ты так злорадствуешь, — заметила на это Марго. — Потому что в данный момент она единственное звено, связывающее нас с Москаль-цами. И если она получит от ворот поворот, то, значит, и мы вместе с нею.

А пока Марго мне внушала, чем грозит нам отлучение ехидны от дворца ликеро-водочного короля, я внимательнейшим образом к ней присматривалась. Отмечая, что за зиму она, гм-гм, несколько округлилась. В своем любимом кресле и то только боком помещается. И это при том что она и прежде особенной субтильностью не отличалась и меньше, чем в пятьдесят шестой размер, не влезала.

— Слушай, Марго, — произнесла я наконец задумчиво, — а может, нам тоже на патогенные зоны провериться? А то мне почему-то кажется, что твое кресло нужно срочно переставить.

— Ну вот, началось! — всплеснула она руками. — Все-таки какой же он заразный, этот массовый идиотизм! Хуже СПИДа. Потому что передается не половым путем, а воздушно-капельным.

Нет, а чего? — пожала я плечами. — А мне так эта история понравилась. Увлекательная…

— А ты еще газеты почитай, — желчно посоветовала мне Марго, — там намного увлекательнее бывают и чуть ли не в каждом номере. Да, кстати, о газетах, — вдруг запнулась она, — хорошо бы сходить в «Кондрашку» и узнать, под какой фамилией Макс свое объявление подавал. Ведь у них в бухгалтерии наверняка должны о нем сведения остаться.

— Должны-то должны, — проворчала я, прекрасно осознавая, что выражение «хорошо бы сходить» на самом деле обозначает только одно: «давай-ка, Любаня, навостряй оглобли», — только сомневаюсь, что меня так запросто к ним подпустят.

— А профессионализм на что? — тут же выступила Марго в своей излюбленной манере.

Ну вот, опять! Можно подумать, мало я от этого профессионализма только за сегодняшний день натерпелась! В парикмахерской «Мимоза», в которой меня на двадцать лет омолодили!

— Но уже пять часов! — заныла я тоскливо.

— А редакция до шести работает, — безжалостно отпарировала Марго.

— Ой, да они уже, наверное, давно все разбежались, — попробовала я поторговаться, но Марго мои доводы проигнорировала.

— Ну, хорошо-хорошо, — сдалась я, — только что нам его фамилия даст? И вообще, зачем он нам, этот Макс? Он же совершенно случайный человек и не имеет к Лизе никакого отношения!

— Ну-у, во-первых, это еще не доказано, — загадочно молвила в ответ Марго. — А во-вторых, не забывай об угрозе главного москальцова цербера, который собирается нас посредством этого Макса к ногтю прижать. Точнее, его трагической смерти. Поэтому в наших интересах знать о нем все, что только можно. Только имея на руках факты, мы от этих ликеро-водочных горилл отобьемся.

— Что ж, если ты так считаешь… — я с чувством глубокого сожаления рассталась с уютным диваном. При этом сама я была такого мнения, что если Пал Палыч всерьез захочет на нас наехать, то ни факты, ни аргументы нам уже не помогут.

Итак, я поехала в «Кондрашку». Это по простонародному. А если выражаться официальным языком, то в редакцию газеты «Вечерний Кондратов». Не помню, говорила ли я, где она находится, но на всякий случай уточню. Естественно, на проспекте Демократов, правда, ближе к набережной Беглянки. В похилившемся двухэтажном особнячке с облупленными колоннами. Марго называет их греческим фронтоном, а я уверена, что они вместо подпорок задуманы. Хотя и не спорю, потому что у Марго, если кто забыл, глубокие греческие корни. И это помимо громогласного отчества Софокловна.

Впрочем, по дороге в «Кондрашку» голова у меня не этим забита была. Я все прикидывала, с какого боку мне к редакционной бухгалтерше подкатить, чтобы справки о Максе навести. И было уже легенду придумала, как будто бы этот самый Макс — мой беглый, скрывающийся от алиментов супружник, да вовремя сообразила, что помер может не прохилять, поскольку меня в «Кондрашке» вполне могли и запомнить. Я же сама в ней целых два раза объявления помещала. Первое, когда мы с Марго «студию эстетического прорицания» основали, а второе — это уже когда детективное агентство «Мозги и ноги».

Пришлось идти наобум. В надежде, что как-нибудь само вытанцуется. И ведь так оно и вышло, правда, с серьезными нервными потрясениями.