Богатая мама против богатого папы

Ничтожными являются сделки, которым присущ дефект содержания. То есть цели и методы выполнения заключенного договора противоречат нормативным актам или включают отдельные условия, запрещенные законодательством. При этом не важно, к какой сфере права относятся нарушенные законы. Гражданский кодекс объявляет ничтожной даже сделку, противоречащую нормам нравственности, – в ситуациях, когда нарушение моральных принципов налицо и очевидно для всех.

На практике можно довольно часто встретиться с нарушениями законодательства при заключении арендных договоров. Скажем, фирма сняла под офис квартиру в жилом доме и подписала договор с ее владельцем, который, казалось бы, может делать со своей жилплощадью все что угодно. Однако такая сделка нарушает сразу два кодекса: Гражданский (ст. 288) и Жилищный (ст. 7). И в силу этого она является недействительной (ничтожной).

Точно так же ничтожной будет сделка дарения (безвозмездная передача имущества стоимостью свыше 500 рублей), заключенная между коммерческими организациями. Это запрещено пунктом 4 статьи 575 ГК РФ. Так что если фирма X подарит фирме Y автомобиль, то ни одна инспекция ГАИ этот факт не зарегистрирует.

Сделку ставит под сомнение и наличие дефекта состава участников. Договоренность, достигнутая сторонами, может быть оспорена в суде или признана ничтожной – в зависимости от степени ограничения их правоспособности или дееспособности.

Степень правоспособности контрагентов-предприятий определяется их учредительными документами. Например, аудиторские фирмы и страховые компании не имеют права заниматься «посторонними» видами бизнеса. Поэтому никому не советуем экспериментировать с приобретением у аудиторов и страховщиков партии компьютеров или каких-то других товаров: такая сделка однозначно является оспоримой. Может стать основанием для того, чтобы оспорить сделку в суде, и подписание договора с партнером, не имеющим лицензии на лицензируемый вид деятельности.

И, наконец, содержание сделки должно быть адекватно волеизъявлению сторон. Если это требование не соблюдено, речь может идти о дефектах двух типов.

Если стороны договариваются об одном, а в документе пишут совсем другое, то такая сделка может быть расценена как мнимая или как притворная. В первом случае все, что записано в договоре, является фикцией (недаром мнимые сделки еще называют фиктивными). Например, фирма заключает договор об оказании маркетинговых услуг. Но в реальности никто рынок изучать не собирается. Просто заказчик выплачивает «маркетологам» деньги через банк, а потом забирает их назад в хрустящих купюрах. Легко узнать в этой схеме пресловутую «обналичку», широко используемую в России для «оптимизации налогообложения».

Второй вариант несколько более изыскан. Стороны действительно приобретают товары, получают услуги и выполняют работу, но совсем не ту, что указано в договоре. Почему? Ситуации бывают разные. Чаще всего сделка, зафиксированная в договоре, прикрывает какую-то другую сделку, открыто сказать о которой контрагенты не могут или не хотят.

Типичный пример притворной сделки – аренда офиса, прикрываемая договором простого товарищества. Очень часто организации, имеющие свободные площади, не являются собственниками недвижимости и напрямую сдавать их в субаренду не могут. Вот и идут партнеры на хитрости, чтобы, как говорится, и волки были сыты, и овцы целы.

Вот пример. В далеком 1994 году банк «Российский Кредит» заключил договор о совместной деятельности... с МИД России. Эти «простые товарищи» собирались совместно реконструировать, ремонтировать и достраивать объекты недвижимости за счет средств банка, но на участке, предоставленном министерством. Что у партнеров не сложилось – история о том умалчивает. Но в 2002 году банк подал иск с требованием о возврате ему денег, перечисленных МИД, в связи с ничтожностью сделки. И Федеральный арбитражный суд Московского округа (постановление от 3 марта 2003 года № КГ-А40/192-03) этот иск поддержал, указав, что сделка является притворной. Ведь, на самом деле, договор преследовал иную цель, чем в нем было написано: предоставить банку земельный участок под новое офисное здание взамен на финансирование возведения административного корпуса МИД. А напрямую этого сделать было нельзя: МИД не мог распоряжаться землей.