Богатство Лас-Вегаса

— Черт возьми, ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. То, что Эш вырастет избалованным и капризным. Я этого не потерплю, Филип. Ты проводишь здесь все свое время, разве нет? Ты постоянно нянчишься с ним, не спускаешь его с рук.

— Это тебе Су Ли рассказала?

— Нет, сама догадалась. Филип, пойдем в нашу комнату, займемся любовью. Я соскучилась по тебе. Я хочу, чтобы мы были мужем и женой, мужчиной и женщиной. Ведь жизнь не прекращается после рождения ребенка.

Филип изо всех сил старался избежать ее взгляда.

— А если Эш заплачет, пока мы будем развлекаться?

— И пусть себе плачет. Все дети плачут, Филип. С ним побудет Су Ли, так что беспокоиться не о чем.

— Она будет рядом? Слушать?

— Черт побери, Филип. Ну давай спустимся в холл. Уйдем на кухню, в амбар — куда угодно! Если только ты не потерял интерес ко мне. Или дело именно в этом?

— Нет. Ты еще не поужинала. Я поел, потому что у меня такой распорядок. Говорю же, у меня все по расписанию. В определенное время я делаю определенные вещи. Знаешь, все не так уж просто. Это не пикник. Ребенок требует громадной ответственности.

— Если бы у нас была дочь, за ней присматривала бы сейчас Су Ли. Ты это знаешь, и я знаю. И еще, Филип, когда-то мне здесь так нравилось, а теперь… я жалею, что приехала сюда.

— Ты даже не взглянула на Эша. Не сказала ни слова, а ведь он так вырос, так поправился.

У Салли защипало в глазах.

— Я видела его достаточно хорошо. Заметила, что прибавил в весе, что он красивый малыш. Ты прав, я не взяла его на руки. Детей не следует будить, когда они спят. Я устала, Филип.

— Не понимаю, Салли. Ты не настолько устала, чтобы тащить меня в постель, но у тебя нет сил взять сына на руки.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой этот вопрос, Филип. Мне все равно, где ты будешь спать сегодня, но только не в этой комнате. Су Ли оставит дверь открытой, так что, если Эш заплачет, она услышит его. Но и в своей постели я тебя видеть не хочу.

— Вот как? Ты изгоняешь меня из своей постели, но не против заманить туда какого-нибудь запаршивевшего старателя, порезвиться с ним, приласкать. А после его смерти, глядишь — перепадет кое-что. Конечно, я для тебя недостаточно хорош. Недостаточно страстен. Я тоже помню ту ночь, Салли. Ты была шлюхой и осталась ею.

Звонкая пощечина остановила Филипа, он вздрогнул, но не отвел глаз. Высоко подняв голову, Салли вышла из комнаты. На пороге она остановилась, повернулась к нему, смахнула слезы.

— Все было совсем не так, Филип, и я никогда не прощу тебе, что ты так обо мне подумал. Никогда!

Спустившись на кухню, Салли села к столу и взяла вилку, глаза ее метали молнии, на лице застыла мрачная гримаса. Су Ли с обеспокоенным видом замерла у плиты. Аппетит у Салли исчез, и через несколько минут она отставила тарелку.

— Пожалуйста, скажи Чу, чтобы отнес мои сумки в машину.

— И мои тоже?

— Да. Собери все, что нужно для Эша. Мы возьмем его с собой.

— Мистер Филип поедет с нами?

— Нет!

— Понятно.

— Мне тоже «понятно». — Женщины грустно улыбнулись друг другу.

— Думаю, нам нужно подождать до утра, миссис Салли. Ночь очень холодная, малыш может заболеть. К рассвету я успею все приготовить. Вы уверены, что так будет лучше?

— Ни черта я ни в чем не уверена! Мой муж только что оскорбил меня. Он обвинил меня в том… Я все время будто слышу голос моей матери, когда она говорила о своем первенце, моем брате. Он разбил ей сердце, заставил ее страдать. Я не позволю, чтобы такое случилось со мной. Ты считаешь, что я не права, Су Ли?

— Что я думаю, не имеет значения, миссис Салли. Важно, что вы сами думаете. Жизнь ребенка не игрушка, нельзя принимать решения в порыве злости. Возможно, утром все случившееся предстанет в ином свете. Вы разобьете сердце мистеру Филипу, если отнимете у него сына.

— Ну вот, и ты туда же! Эш — мой сын. Мы уедем утром. Открой дверь на случай, если малыш заплачет. С этого дня Филип не будет спать в детской комнате. Никогда. Спокойной ночи, Су Ли.

— Выпьете перед сном горячего шоколада, миссис Салли? Или, может быть, чаю?

— Принеси шоколад.

Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, Салли чувствовала себя восьмидесятилетней старухой. Горячая ванна и какао ничуть не успокоили ее. Салли ворочалась в постели, сбивая простыни, и все никак не могла найти удобного положения. Она ждала. Чего? Сама не знала. Салли раз пять сходила в ванную, получая какое-то непонятное удовлетворение от урчащей по трубам воды. Каждый раз она дергала цепочку бачка, зная, что тем самым будит Филипа. От злости ей хотелось грызть железо. Да что это с ней такое? Почему она ведет себя так?

Салли ходила из угла в угол, потом опустилась в кресло-качалку, но легче не становилось. Почему, почему все получилось именно так? Внезапно она резко вскинула голову. Что это за странный звук? Эш, ну конечно, это Эш. Как была босиком, в накинутом на плечи халате Салли подошла к двери и тихонько открыла ее. По коридору уже спешила Су Ли с бутылочкой в руке, Салли забрала у нее теплый стеклянный сосуд.