Богатство (СИ)

Я вручила Грихе обычную утреннюю кружку пива, прислонилась к стене рядом и закрыла глаза, мгновенно проваливаясь в сон.

— Елька, — Гриха, громко выхлебав хмельной напиток, — ты что теперь делать думаешь?

— Чего? — не поняла я. И зевнула, — ничего не думаю. Сплю я. С чего такие вопросы?

— Пф, — фыркнул рыжий, — уже вся братва знает, что ты Гирему постель греешь. Вот я и спрашиваю, чего теперь делать думаешь? Будешь пиво по утрам приносить али нет?

— Быстро вы, — хмыкнула я. — Кто у вас болтун такой? Не боится, что Гирем мокрого места от него не оставит?

Рыжий заржал:

— Неа, — довольство в его голосе было слишком явным, — я тебя, дура, на понт взял. Чего думаю, Елька сонная такая. Неужто Гирем королевишны нашей добился таки…

— Королевишны? — хмыкнула я. Вот ведь рыжий пройдоха. Но злиться на него не получалось. Я знала, за хамоватым и грубым фасадом скрывается добрая душа, готовая прийти на помощь каждому.

— А то! — хохотнул он, — тебя за глаза все так называют. Гордая ты больно, Елька. Видно, из обездоливших. Батька-то, поди, купцом был?

Нищими в этом мире становились по разному. Кто-то с рождения жил на самом дне, не ведая другой жизни. А кто-то, как мы с Лушкой, оказывался там волей случая. И таких называли обездолившими.

— Может и был, — хмыкнула я, — а тебе-то что?

— А то! Елька, ты баба не дура, выгоду свою видишь, — ответил Гриха, — ежели с Гиремом закрутила, тележку свою мне продай. — Зимой я возила взвар на санках, но в «бухгалтерии» Смотрящего мой бизнес числился, как тележка. Каждую неделю я платила ему за право торговать три филда. — По цене сойдемся, не обижу. Ты не думай, монеты у меня есть.

Теперь фыркнула я:

— Да с чего продавать-то? Гирем может завтра про меня забудет, — я зевнула. — А с тележкой я и себя, и детей всегда прокормлю.

— Дак, че, — удивился Гриха, — так и будешь сонной мухой по площади бродить? Зачем тебе это, Елька?

— Надо, — отрезала я и, приоткрыв один глаз, взглянула на рыжего. — А про нас с Гиремом не болтай. Не посмотрю, что ты мой приятель. Понял?!

— Обижаешь, Елька, — вздохнул он, — что ж я без понимания что ль? Не дурень же… Все равно скоро все узнают, — хохотнул, — думаешь, я один такой догадливый…

Я промолчала. Разговор с Грихой натолкнул меня на размышления. Когда я выкуплю патент гильдии вязальщиц, бегать с тележкой в Нижнем городе мне будет не с руки. Но с другой стороны, терять стабильный источник путь небольшого дохода — глупо. Кто знает, как оно обернется с вязанием, а так у меня всегда будут деньги для того, чтобы купить еду и заплатить за крышу над головой.

Раньше я хотела просто все бросить. Но теперь решила сделать по-другому. Возьму какую-нибудь девочку на тележку. Она будет взвар продавать, Нюнь тележку таскать, поможет ей во все вникнуть, да присмотрит заодно. Ему я доверяла на все сто процентов. Осталось только подумать, сколько я готова ей платить. Прикинула в уме свои заработки и расходы, и решила:

— Гриха, — я толкнула рыжего через несколько минут, — скажи, а у тебя нет девки какой на примете? Хочу за тележку ее поставить. По жалованью не обижу. Буду десятую долю с выручки платить.

— Есть, — тут же отозвался Гриха. — Тебе она когда нужна?

— Да хоть сегодня, — зевнула я. Спать хотелось все больше и больше. Я и вправду готова была прямо сегодня оставить вместо себя продавца.

— Щас крикну, — рыжий отлепился от стены и заскрипел по снегу, выходя из закуточка.

Я спрятала нос в теплую шаль. Хоть бы девица была нормальной.

— Ирха! — орал Гриха на площади, подзывая мою возможную работницу, — иди сюда!

Ирха, как и мы с Лушкой, оказалась из обездоленных. Но в отличие от нас выглядела она вполне пристойно: тулупчик получше моего, платок приличный, да и на внешность хорошенькая. Симпатичная девочка. Шекастая, румяная. И смотрит доброжелательно и спокойно. О, чую, не зря Гриха про тележку спрашивал. Как бы не для этой девицы решил подарок сделать. Очень уж выразительно он смотрел на нее. Явно глаз положил.

— Вот, — подтолкнул он Ирху ко мне. И добавил, подтверждая мои догадки, — знакомая моя. Батька ееный повесился недавно. Харчевню держал. В долг у наших взял, а отдать не смог. И от расстройства того… харчевню в счет долга забрали, а Ирху с матерью из дома выгнали. Я помог комнатку снять. Теперь вот с работой хочу помочь.

Я смотрела на девочку. Она мне нравилась. Что же, рискну. А там посмотрим.

— А ты, что сама скажешь? — обратилась я к ней.

— А что сказать, — она грустно улыбнулась, — Гриха все сказал уже. Работу я знаю, батьке с малолетства в харчевне помогала. Ежели возьмете меня, работать буду хорошо. Не подведу.

— Хорошо, — я решилась, — можешь начать сегодня?

— Могу, — открыто улыбнулась девушка.

— А что за харчевня-то была?

— Так на воротах, — Ирха опустила глаза, пряча боль, и виновато улыбнулась, — не слишком хорошее место. Кто быстрее уехать хочет, кто, наоборот, в город торопится. Но на жизнь хватало.

Я знала эту харчевню. Ирха была права, не слишком удобное место. Туда приходят только стражники перекусить во время смены и те, кому не досталось места в других.