Богатые — такие разные.Том 2

— Неужели он не понимает? Неужели не видит? С этой публикой не может быть компромисса. Это ясно Дафф Куперу, это понимают и Иден, и Черчилль…

Но страна в экстазе облегчения ничего не хотела видеть, не желала взглянуть на огонь, бушевавший над нашими головами в обреченном коридоре времени. Даже я смотрела в сторону от опасности, и, когда у Стива наступил окончательный коллапс, это показалось облегчением, так как отвлекло от внешнего мира, переключив все внимание на наши собственные, суровые и всепоглощавшие проблемы.

В конце года от него ушли еще двое из самых солидных клиентов. Да и вообще банкирам приходилось плохо, а для Стива настали просто катастрофические времена. Пока он лежал целую неделю в постели после самоубийственного запоя, я отправилась в наш банк, воспользовалась своей партнерской властью и потребовала точного отчета о его финансовом положении.

Оно было плохим, хуже, чем я ожидала, и я поняла, что банк обречен. Было очевидно, что нужно прекратить операции, спасти остатки нашего капитала и уехать на время в Мэллингхэм. Осознав эту перспективу, я поняла, как устала от лондонской жизни. Детям нельзя было оставаться в Лондоне во время войны, да и Стиву нужен был покой для восстановления сил, у нас все еще было вполне достаточно денег, чтобы жить с комфортом в сельской местности. У Стива было бы время подумать над тем, что делать дальше, и я была уверена, что, если бы он только бросил пить, он без труда нашел бы для себя прекрасную работу. Ему, вероятно, следовало бы не возвращаться к банковскому бизнесу, а стать, может быть, консультантом по финансовым вопросам в какой-нибудь крупной американской компании в Англии. Я подумывала и о том, что бы стала делать, если бы он решил навсегда вернуться в Америку. Но скоро поняла, что у него не было желания возвратиться в Нью-Йорк и доставить Корнелиусу удовольствие наблюдать за тем, как он ищет работу. Не было у него и желания признать поражение на Милк-стрит — как, впрочем, и перестать пить.

Я пыталась его урезонить, но, как известно каждому, кому когда-либо приходилось жить с алкоголиками, они часто не поддаются никакому вразумлению. В конце концов, Стив впал в ярость, сказал, что во всех неприятностях виновата я, и потребовал, чтобы я, черт побери, не вмешивалась в его бизнес, что также было вполне типично для алкоголика. Я не стала с ним спорить, но больше не смогла оставаться рядом. В моих ушах стояли слова врача, сказанные третьей жене моего отца. Если алкоголик находит себе жертву, эта жертва должна уйти, чтобы защитить свое собственное здоровье. Я упаковала два чемодана, забрала Элфриду из школы и села в нориджский поезд. Нэнни уже была с Джорджем в Мэллингхэме, Элдрид в своей подготовительной школе, а Элан, как всегда, в Винчестере.

Я оставила Стиву записку:

«Мне очень жаль, но я уже жила в свое время с человеком, который довел себя пьянством до смерти, и повторять такую жизнь не хочу. Я люблю тебя и хочу для тебя всего самого лучшего на свете, но помочь больше ничем не в состоянии. Все зависит от тебя самого.

Дайана».

Стив приехал в Мэллингхэм на рассвете следующего же дня. Сойдя с поезда в Норс Волсхеме, он прошел пешком восемь миль до Мэллингхэма. Он был в полном изнеможении, весь какой-то растрепанный, но трезвый.

— Дайана…

Я тут же проснулась и увидела в утреннем свете его лицо. Вскочив с кровати, я бросилась к нему.

— Стив, дорогой…

— Я брошу, — сказал он. — Я все брошу ради тебя.

Он спрашивал, люблю ли я его, и я говорила, что ушла именно потому, что люблю.

— Я должна сделать что-то конкретное… это страшно важно… Я должна что-то сделать, чтобы ты понял…

— Я боялся, что ты меня разлюбила, — говорил он. — Боялся, что ты разлюбишь меня, если я стану банкротом.

Он произносил слова, в которых мне всегда отказывал Пол, говорил, что никогда не посмотрит на другую женщину и не захочет жить, если меня не будет.

Я поцеловала Стива, обняла его за шею и пригладила растрепанные волосы. Потом я сказала ему:

— Есть одно место в Хэмпстеде. Очень престижное и совершенно секретное. Мне говорила о нем Гэрриет. Там побывали несколько из ее клиентов, либо переживших нервный срыв, либо желавших избавиться от пьянства, или страдавших от того и другого одновременно. Там постоянно живет врач. И никаких шарлатанов.

— Но если в Сити узнают, что я нахожусь в сумасшедшем доме…

— Не стоит никакого труда сохранить это втайне. Просто скажем, что ты уехал в Америку по каким-то частным, семейным делам. Люк и Мэтт только что вернулись в Штаты — можно сказать, что ты отправился в Калифорнию, чтобы помочь им там устроиться.

Я не стала с ним спорить по поводу его будущего в Сити и решила приложить все силы к тому, чтобы устроить его в частную больницу.

Нарушив затянувшееся молчание, Стив сказал:

— А как я туда доберусь?

— Я позвоню туда и узнаю.

— Боже, — сказал он, — мне нужно выпить. Мне очень жаль, но я не могу ясно мыслить, пока немного не выпью. Прости меня… я не могу удержаться… Я люблю тебя, но…

Он выдвинул ящик комода, порылся в своих пуловерах и вытащил бутылку водки.