Богатые — такие разные.Том 2

— Но этого не может быть! — пораженный, воскликнул я. А секундой позже понял, что веду себя, как мальчик двадцати одного года, каким, собственно, и был на самом деле. Я сделал над собой усилие, попытавшись рассуждать хотя бы как тридцатилетний. — Думаю, что это мало вероятно, — осторожно заметил я тогда. — Ты, Сэм, не видел всех этих людей, но Вивьен Коулимен женщина высокого класса. Я имею в виду, что нахожу ее действительно исключительной. Она, конечно, не монахиня, но, уверен, если бы ей понадобился любовник, она не остановила бы свой выбор на таком типе, как Да Коста, который выглядит, словно помят при столкновении трамвайных вагонов.

— Гм… Судя по фотографиям, Джей Да Коста тоже выглядел, как мрачный призрак из прошлого, но, кого ни спроси, каждый скажет, что он коллекционировал женщин, словно жемчужины нанизывал на нитку.

— Джей не был гангстером!

— Ему это было не нужно. Он был богат и неуязвим, крупный успех сам шел ему в руки. Но кто скажет, как все обернулось бы, если бы ему в свое время не приходилось бороться за существование в Нижнем Истсайде? Мне известно расхожее мнение о том, что братья Да Коста генетические уроды, но это говорит лишь об их необычных шансах в жизни. Согласен, появление одного генетического урода возможно, но чтобы два? Если хочешь знать мое мнение, я думаю, что и Грэг, и Стюарт были в большей степени сыновьями своего отца, чем это кому-то показалось бы.

— Но почему люди так не думают? — спросил я, настолько пораженный этим анализом, что в моем сознании даже стерся отвратительный образ Да Косты, укладывающегося в постель с Вивьен.

— Потому что люди здесь, на Уолл-стрит, не любят, когда им напоминают о том, как часто они становятся похожими на Аль Каноне. Уолл-стрит набит гангстерами, Нэйл, и тебе это известно так же хорошо, как и мне. Однако здесь не принято называть себя гангстерами. Они называют себя биржевыми маклерами или президентами филиалов банков, а порой и инвестиционными банкирами.

Я швырнул в него скрепку для бумаг и заявил, что всем известно, какие теперь уважаемые люди биржевые маклеры — столь же уважаемые, как и благопристойные, высоконравственные, честные джентльмены, ставшие инвестиционными банкирами. Потом мы вернулись к разговору о наших планах сближения с Да Костой, дискредитации близнецов-Салливэнов и устранения Стива. В результате три дюжины красных и белых гвоздик были доставлены посыльным в дом Вивьен, и, едва начало смеркаться, как мы с нею уже говорили по телефону.

— Корнелиус, спасибо за цветы — это так мило с вашей стороны. Кстати, вас интересует музыкальная комедия? У меня есть билеты на премьеру «Уличной певицы», на вторник, говорят, это будет огромное музыкальное событие сезона. Со мной должен был пойти Грэг, но, оказывается, он занят, а одна я пойти не могу. Разумеется, если вы испытываете отвращение к бродвейским мюзиклам…

— Это просто восхитительно! Не могу ли я пригласить вас поужинать после представления?

Она сказала, что могу, и, взлетев по лестнице, я принял холодный душ, напевая коронную арию знаменитого тенора из «Пертской красавицы» Бизе. Моя сестра Эмили обычно говорила, что мой музыкальный вкус был весьма странным: «либо математическая камерная музыка, либо флоридская какофония!» А мать всегда заступалась за меня, утверждая, что лучше иметь хоть какой-то музыкальный вкус, чем вовсе никакого.

Сэму удалось расширить мой кругозор настолько, что я теперь с удовольствием слушал «Александер рэгтайм банд», но в душе я оставался музыкальным снобом и находил бродвейские шоу примерно такими же увлекательными, как зубная боль. Однако сейчас это трогало меня мало. Взгляд мой был прикован к великолепному декольте Вивьен, начинавшемуся в шести дюймах от моего правого локтя.

После ужина в уютном ресторане «Поз ар», когда она призналась мне в своей любви к картинам французских импрессионистов, я спросил ее, не хотела бы она зайти ко мне и посмотреть моего Ренуара. Меня страшно разозлил ее отказ, но я сохранил бесстрастное выражение лица и проводил Вивьен домой.

— Я очень рада, что ваши деньги вас не испортили, — улыбаясь, заметила она, когда пришло время расстаться. — Некоторые богатые люди настолько привыкают немедленно получать все, чего они хотят, что становятся похожими на избалованных детей.

— Зачем ждать, когда принесут заказ, — холодно заметил я, — если можно получить то, что вам нужно, от продавца, постучавшего в вашу дверь?

Она засмеялась.

— Вы так думаете? Спокойной ночи, Корнелиус.

Я был зол. Я ненавидел поддразнивающих женщин и возмущался тем, что на мое серьезное предложение обратили не больше внимания, чем на тявканье любимого пуделя.

Чуть не плача при мысли о неисследованном декольте, я вернулся домой, чтобы излить свои огорчения Сэму, но, не обнаружив его в доме, понял, что он проводил ночь со своей новой девушкой.

Я в унынии потоптался около пруда, пытаясь успокоиться. А потом долго сидел в пижаме на краю кровати, чувствуя полное одиночество. В голове проносились воспоминания о моей сердечной, понимающей, любящей сестре.

Я снял трубку телефона.