Богатые тоже плачут. Книга 2

– Луис Альберто, советую хорошенько подумать. Тебя ведь не устроят ни тюрьма, ни скандал. Так что, или ты поможешь мне в беде, или я все расскажу Марисабель.

– Но ты была ее нянькой, Сара, – попробовал он обратиться к ее совести.

– Я тебя умоляю! Какое это имеет теперь значение?

– Как же я ненавижу тебя! – не выдержал Луис Альберто.

– А когда-то мы любили друг друга, – напомнила Сара, улыбаясь прежней притворно-ласковой улыбкой.

– Я не любил тебя. Это было безумие, которое я до сих пор не могу себе простить.

– Ну знаешь! После драки кулаками не машут. Так ты дашь мне деньги, или нет? – ей надоел этот бесполезный разговор.

– Скажи мне раз и навсегда, сколько тебе надо? И убирайся. Больше я не хочу тебя видеть.

– Хорошо. Я назову тебе сумму и тогда обещаю, ты меня больше не увидишь.

– Сколько же?

– Скажем, – она помедлила, – полмиллиона песо. Идет?

Луис Альберто откинулся на спинку кресла, помедлил, потом потянулся за чековой книжкой.

– Э-э, нет, нет, чек мне не нужен. Только наличными. Наверняка в кассе стройки найдется необходимая сумма. Распорядись, чтобы тебе принесли эти деньги.

– Хорошо.

– И, пожалуйста, не забывай, я всегда найду способ сказать Марисабель правду.

Луис Альберто ничего не ответил.

Глава 17

Марианна спустилась в гостиную бледная, с глубокими тенями под глазами.

– Как ты себя чувствуешь, Марианна? – сочувственно спросила Рамона.

– Меня мучали ужасные сны. Я все время просыпалась. Помнишь, мальчика с лотерейными билетами?

– Да, конечно.

– Недавно у театра я снова встретила его. Этот мальчик поразил меня, Рамона. И мне каждую ночь снится, что это мой сын.

– Сны на жизнь не похожи, как бы нам этого ни хотелось.

– Не знаю почему, взгляд этого мальчика напомнил мне Луиса Альберто. Меня преследует мысль, что этот мальчик действительно мой сын.

– Опомнись, Марианна. Почему ты решила, что это твой сын? То, что он напоминает тебе Луиса Альберто, еще не доказательство.

– Рамона, сколько можно жить, ничего не зная о нем?

– Нельзя столько лет мучить себя.

– Я уверена, мой сын жив, Рамона!

Бето, как и все последние дни, сидел у постели матери и уговаривал ее потерпеть: он достал лекарство, которое ей помогает. Терзаемая болями, боясь умереть раньше, чем Бето узнает о себе правду, она попросила придти Филипе. Чоли взяла с нее слово, что, если ее не станет, она все расскажет Бето: пусть он тогда разыщет свою мать. Может, и найдет ее. Была у Чоли и еще одна забота: Верхиния, старшая медицинская сестра, выписала новый рецепт на лекарства, которые нужно непременно купить: иначе ей грозила тяжелая операция, сказала она. «Они решили что у нас денег куры не клюют», – сердито подумала Чоли и сунула рецепты под матрац.

Но Верхиния оказалась настойчивой.

– Вам принесли лекарства, которые выписал доктор Михее? – снова спросила она.

– Нет, сеньорита Верхиния.

– Ой, кошмар, – сестра покачала головой. – Ведь они вам крайне необходимы. У вас плохие анализы, без них мы не спасем вашу ногу.

– Пусть так и будет. У меня нет больше денег.

– А у ваших родных?

– Мы бедные, сеньорита. Бето, мой сын, зарабатывает тем, что продает лотерейные билеты. Что может сделать мой мальчик, если каждый раз на лекарства нужно столько денег?

– Поймите, их надо как-то раздобыть, – настаивала Верхиния.

– Да я обойдусь. Зачем мне эти ваши лекарства? Увидите, я и без них поправлюсь.

– Доктор Михее сказал, что оперировать нужно уже на следующей неделе, иначе может начаться гангрена и вам грозит ампутация ноги.

– Аи, пресвятая дева, не говорите этого, сеньорита Верхиния. Я больше не могу обременять моего мальчика. Будь что будет.

– Вы что, хотите умереть?

– Может, если я помру, ему станет легче.

– Ну что вы, сеньора Чоли! Вам надо жить. Он вас очень любит. Кроме вас в этом мире у него никого больше нет.

– Да, это правда.

– Поверьте мне, донья Чоли, другого выхода нет. Ваш сын должен достать эти лекарства. Во что бы то ни стало.

Сестра Верхиния от всего сердца сочувствовала этой терпеливой, улыбчивой даже в несчастье, женщине. Но что она могла поделать: никому нет дела до их бедняков пациентов.

Марисабель вбежала в гостиную и, не замечая, что Марианна плохо себя чувствует, засыпала ее вопросами:

– Мама, я родилась здесь? Марианна помедлила. Потом сказала:

– Да, Марисабель. В этом доме.

– Жалко, что ты не родила мне братишку. С ним было бы веселей.

– Это было невозможно.

– А вот у меня детей будет очень много.

– Ты говоришь так потому, что не знаешь сколько проблем с ними возникает.

– Мамочка, а тебе со мной было трудно?

– Нет, ты была очень спокойной, очень славной девочкой.

– Я помню, со мной всегда играл только папа, а ты закрывалась в своей комнате и сидела однэ. Послушай, а где сейчас Сара? – неожиданно спросила она.

– Не знаю. Наверное, нашла работу получше или уехала куда-нибудь.

– Я была очень рада, когда она ушла. Помню, все тогда обрадовались. Даже папа. Он очень страдал из-за твоей болезни, ведь он тебя любит.

– Твой папа чудный, Марисабель. И я люблю его.

– Мама, расскажи, что было до того, как я родилась?