Богатые тоже плачут. Том 2

Вдруг в глазах Джоаны мелькнул озорной огонек, – нет безвыходных ситуаций… Что если сегодня вечером сесть в самолет, прилететь в Монтеррей намного раньше, переночевать в гостинице, а завтра рано утром, к приходу поезда – он, кажется прибывает в семь – прийти на вокзал и встретить их… О, как она сама не догадалась, надо попробовать – Марианна как за последнюю соломинку схватилась за эту спасительную мысль. Да, конечно, Джоана сто раз права, она сама в такой растерянности, что ничего не соображает – надо ехать в аэропорт немедленно. Ей неудобно лететь одной, – беспокоится Джоана? – Пустяки, Марианна готова сейчас на все. О, если Джоана полетит вместе с нею, признательности Марианны не будет границ. – Но ведь они в одинаковом положении, грустно улыбнулась женщина, и должны помогать друг другу, вот поэтому Джоана, не колеблясь, приняла решение лететь вместе. Но прежде она должна позвонить тете Росарио – ведь на завтра назначена их свадьба с Карлосом, – ничего себе невеста, сбегающая бог знает куда накануне такого события. – Она позвонит, чтобы не было лишнего беспокойства…

Бывают в жизни минуты, когда необходимо рассказать о том, что наболело, что не дает спокойно жить. И с этой исповедью нередко человек не пойдет к закадычному другу. Гораздо важнее, как встретившийся впервые, случайно попавшийся на пути воспримет бесхитростный рассказ. И, может быть, посоветует, как быть дальше. – Ведь в совете близкого всегда есть доля субъективности, он знает слишком много, чтобы бесстрастно рассудить, посоветовать, предостеречь, охладить горячую голову…

Луис Альберто не находил себе места. Привычка молодости вновь одерживала верх – он снова искал спасения в вине: в затуманенной алкоголем голове притуплялась боль, вызванная поведением жены, которая завела себе любовника – почти мальчика. Женщины не интересовали Сальватьерра, для него по-прежнему существовала лишь одна, Марианна. Но волею случая однажды вечером он познакомился с рыжеволосой привлекательной танцовщицей Викторией – та отдыхала в перерыве за столиком перед сценой. Он подсел к ней и не мог не отдать должного ее обаятельной внешности. Что-то шевельнулось в душе, припомнилась юность, когда шутя устанавливались отношения с понравившейся дамой. Увы, в этот вечер, как и в предыдущие, не было прежней легкости в мыслях, но чем-то девушка привлекла его, и – не только красотой. Ее глаза были серьезны, на его улыбку она ответила дружеским взглядом. За легкостью нрава проглядывали участие и неравнодущие к человеку, попавшему в беду. Постепенно он открылся ей, поведал обо всем, что случилось в семье… Их с Марианной мальчик то ли умер, то ли попал в приют, то ли кто-то просто подобрал его на улице, – ведь жена заболела сразу после родов: она бродила с новорожденным по улица Мехико, и умопомрачение, которое нашло на нее, в тот день, не позволяло, много лет вспомнить, что стало с ребенком. Но искала его все эти долгие семнадцать лет… Да, у них еще есть дети – дочь Марисабель…

Близко к сердцу приняла Виктория рассказ незнакомца. Но, вопреки ожиданиям Луиса Альберто, она осторожно, мягко дала понять ему, что прежде, чем судить и обвинять, надо разобраться. Спокойно разобраться на трезвую голову. Любовь его жены к этому юноше? Скорее, в нем увидела она потерянного сына, окружила заботой, любовью, потому что относится к нему именно как к сыну. Марианна, сидя рядом с больным юношей поила его лекарством из ложечки? И это любовная сцена? Нет, все не так, как ему кажется: здесь скорее, проявление каких-то милосердных материнских чувств. Со своей постоянной склонностью к благотворительности, увидев мальчика, схожего по возрасту с их сыном, Марианна стала помогать ему встать на ноги, одевала, помогала учиться, тратила на него много денег… И, наверное, единственный, кто виноват, в семейном разладе это он сам, Сальватьерра – не понимавший жены, судивший обо всех, по себе. Ему стоит над всем этим серьезно задуматься, была уверена Виктория. И, очевидно, если отнестись ко всему этому без предубеждений, без желания заранее обвинить, то вывод напрашивался сам собой: он снова, как и в прошлый раз, бешено ревнуя Марианну, был чудовищно несправедлив к собственной жене…

Это чувствовал и дон Альберто. Марианна – искренний, благородный человек, – не способна на предательство, измену. Отец уговаривал сына все серьезно обдумать, а уж потом принимать бесповоротное решение о разводе. Луиса Альберто все более терзали сомнения относительно собственной правоты, все громче говорила в нем проснувшаяся совесть…

Дон Альберто теперь всегда с нетерпением ожидал возвращения сына, когда бы это ни случилось – днем или чаще – поздними вечерами.

– Я рад, что сегодня ты вернулся рано и к тому же – трезвым, – так он встретил появление сына после свидания с Викторией.

– Папа, прости меня, я вчера был с тобою груб, – неожиданно, с порога заявил сын.

– Мне нравится, что ты наконец-то понял это.

– Не знаю, что нашло на меня, но я будто с ума сошел, как с цепи сорвался…

– А зачем опять пьешь? Чтобы окончательно поломать себе жизнь?