Богатые тоже платят

– А кто вы? – уже более спокойным голосом спросила она.

– Мы занимаемся расследованием смерти Богдана Соколовского, – объяснила я. – А вы, вероятно, можете нам помочь. Я хочу задать вам несколько вопросов, только и всего. Хорошо?

Марианна кивнула и вытерла слезы.

– Какие отношения у вас были с Богданом? – задала я первый вопрос.

– Мы встречались, – потупившись, ответила она и густо покраснела.

– А… – я покосилась на живот Марианны, – а ваш ребенок… он от него? От Богдана?

– Да, – кивнула Марианна и еще ниже опустила голову. – Мы собирались пожениться… А тут… – Хмелева всхлипнула. – Я правда ничего не знала, – подняла она на меня глаза, часто заморгав мокрыми ресницами.

– О чем вы не знали?

– О завещании. Я не знала… не знала, что он оставил что-то мне…

– А как вы теперь об этом узнали?

– Мама сказала. Она знала. Она сказала, что Богдан упомянул меня в своем завещании и теперь я буду его наследницей. Но я его ни о чем не просила. Честное слово!

Я посмотрела на эту совсем еще молоденькую девочку, заглянула в ее испуганные черные глазищи и… поверила ей. Нет, она не могла, просто не могла замыслить ничего дурного против Соколовского. Не тот это человек. Она сама еще по сути ребенок, которого обвел вокруг пальца этот престарелый ловелас. Уж не знаю, чем эти двое столь разных людей могли привлечь друг друга, но, как бы там ни было, они долгое время были вместе, и Марианна даже забеременела от Соколовского. Судя по размерам живота, срок у нее был немалый.

– Расскажите, где вы познакомились с Богданом? – попросила я.

Прежде чем ответить на мой вопрос, Марианна тяжело вздохнула и положила руку на живот.

– Я устроилась работать к ним в фирму. Помощником бухгалтера. Богдан заметил меня и сразу обратил внимание. Я не навязывалась ему, поверьте мне… – Марианна посмотрела на меня умоляющим взглядом. – Он сам. Он пригласил меня один раз в ресторан, потом как-то подвез домой. Потом стал часто заходить в бухгалтерию… Я сначала не хотела встречаться с ним, он ведь был женат. Да еще на нашем директоре… Но он сказал, что не живет с Аллой Николаевной как с женой, что они вместе только из-за детей. Сказал, что очень несчастлив… В общем, мы стали встречаться… – Марианна снова потупилась. – Мы хотели пожениться… – Голос Хмелевой стал вдруг высоким и срывающимся. Она зарыдала, уронив голову на руки.

– Марианна, не надо, успокойтесь, – попробовала утешить я ее, но девушка принялась плакать еще отчаяннее и горше.

Я вздохнула, посмотрев на Леру и Павлика.

– Может, ее домой отвезти? – предложила Казаринова. – А то, не дай бог, еще… – Лера покосилась на живот Марианны, потом подняла испуганные глаза на меня.

– Да, пожалуй, это будет лучше всего, – согласилась я. – Для нее это и так испытание. – Я кивнула в сторону кладбища. – А тут еще мы с расспросами. Марианна, вы где живете? Давайте мы проводим вас домой.

Хмелева подняла голову и посмотрела на меня.

– В Ленинском районе. На улице Кархова.

– Я знаю, где это, – сказала я. – Пойдемте, я провожу вас.

Я помогла Марианне подняться и, придерживая ее за локоть, довела до дороги, где можно было поймать машину.

– Вы, наверное, поезжайте домой, – обратилась я к Лере и Павлику. – А то слишком много народу. Я так поняла, что мать Марианны в курсе всего. Мне бы хотелось поговорить с ней о дочери и о ее отношениях с Богданом Соколовским. Я провожу Марианну и побеседую с ее матерью. А то от нее самой, похоже, толку будет мало. Она перенервничала.

Лера с Павликом направились на автобусную остановку, а мы с Марианной остались стоять у дороги, ловя попутку.

В машине Хмелева успокоилась и больше не плакала. Она лишь изредка всхлипывала и прерывисто вздыхала. Я не стала терзать бедную девушку расспросами, так, в полном молчании, мы и доехали до ее дома.

Расплатившись с таксистом, я вышла из машины и помогла выбраться и Марианне. Похоже, срок у нее действительно был большой, потому что двигалась девушка с большим трудом. Движения ее были неуклюжи и медленны. Хотя под просторной кофтой живота практически не было видно.

– Вот мой дом, – показала Марианна на панельную девятиэтажку, возле которой мы остановились. – Спасибо вам.

– Марианна, вы живете с мамой? – спросила я.

– Да.

– Можно мне поговорить с ней. О вас с Богданом. Она ведь знала о ваших отношениях?

Марианна снова кивнула.

– Хорошо, – произнесла она. – Пойдемте. Мама как раз сейчас дома.

– Как же она отпустила вас на кладбище? Вам ведь могло стать плохо? Срок, наверное, уже большой…

– Да нет, ничего страшного, – покачала головой девушка и слабо улыбнулась. – Я крепкая. А срок у меня еще маленький. Всего пять месяцев, даже поменьше. Просто плод, наверное, крупный. Поэтому и живот такой большой…

Мы поднимались на четвертый этаж; лифт, к сожалению, не работал. Марианна уже на втором этаже начала тяжело и прерывисто дышать, но упорно шла наверх, не останавливаясь. Я предложила ей передохнуть, но она отказалась.

– Это тренировка, – виновато улыбнулась она. – Мужа ведь у меня нет, так что мне придется теперь все делать самой. И коляску таскать, и с ребенком…