Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

Но делать он ничего не будет. Типичная страусиная политика невмешательства. Своя семья против чужестранки? Выбор ясен. Одна против всех.

— Как наша пациентка? — вплыл в комнату невозмутимый Казидис. — Уже лучше себя чувствует?

— Если ты еще раз сюда зайдешь, Казлудис, — попыталась я улыбнуться потрескавшимися губами, — то я доведу свою угрозу до конца!

— Никто не может просто перестать дышать по своему заказу! — ухмыльнулся Никос, упирая руки в бока. — Глупый бабский шантаж.

— Глупый ты… — грустно ответила я. И отключила дыхание.

Аристарх, видя мои стремительно синеющие губы, кинул умоляющий взгляд на родственника и включился в работу.

Для начала меня сильно побили в грудь. Потом очень крепко поделали искусственное дыхание.

Ломота в голове и болезненная резь в легких нарастали, но я держалась и не собиралась сдаваться, пока не услышала звук хлопнувшей двери.

А-а-ах! В легкие ворвался долгожданный спасительный кислород.

— Вы сумасшедшая! — с каким-то детским восторгом сказал доктор.

— Вы мне это уже говорили, — прокаркала я. — Или не вы…

— Отдыхайте, — оставил меня врач-колобок, накапав мне чего-то в мензурку и заставив выпить.

Надеюсь, это не яд и не афродизиак, потому что я тогда с него живого не слезу. С доктора. А потом его уже Никос поимеет… морально.

Злая я сегодня…

В последующую пару дней меня не трогали, но кормили как на убой. Впрочем, нас — меня и мой аппетит — это ничуть не смущало.

Несколько раз я слышала шум взлетающего (или садящегося? Шут его знает, издали не разберешь!) вертолета.

Но Никос не показывался. То ли прочувствовал, то ли Аристарх поперек порога костьми лег. Я не проверяла…

Дверь, к моему глубочайшему сожалению, постоянно была закрыта.

Силы ко мне возвращались стремительно, и я начала раздумывать, чем бы мне занять свое свободное время.

И нашла…

Я решила стать перволомателем стен! В дверь меня не пускали. На балконе — решетка. А мне так хотелось подышать пьянящим воздухом свободы!

Дело стало за малым — найти подручный инструмент. Подручный не нашла, зато нашла подножный. Подставка для туалетной бумаги — солидная, тяжелая и с острыми углами. Годится. То, что надо!

Поплевав и на руки, и на выбранную наудачу стену, я чуть-чуть подождала.

Не разъело.

Странно. Обидно. Досадно. Еще один миф рухнул. А я так надеялась!

Говорят, что каждая женщина в душе змея. Врут. От зависти!

С песенкой «Boys Will Be Boys»[4] на устах я прицелилась, размахнулась и пошла крушить стену. Поскольку моя персона была самым охраняемым секретом и к тому же перебила все, что было в пределах досягаемости (а досягала я многое), то, естественно, никто на издаваемый наверху шум внимания не обратил. Конечно, шахтерская работа утомляет… но все искупает результат!

— Ура-а-а! — Стену со своей стороны я пробила и копалась в утеплителе и звукоизоляционном материале.

Проблемой это не стало, просто стало гораздо больше мусора у меня в гардеробной. Но то уже были не мои проблемы…

Стена с противоположной стороны тоже долго не сопротивлялась и сдалась на милость победителя после тщательного хм… постукивания.

Свобода манила и звала! Я гордо шагнула в открывшийся проем, придерживая на трудовом плече мозолистыми отбитыми руками бронзовую подставку на случай непредвиденной обороны.

— Это я удачно зашла! — Стояла карающим ангелом посреди гардеробной Никоса и радостно потирала натруженные руки, злобно хихикая.

Два часа потратила я на то, что меняла местами одежду, перетаскивая в гардеробную Никоса всю прелесть, в которую он планировал меня одевать!

Вместо шелковых трусов-боксеров я набила его ящики яркими воздушными кружевными вещичками с гипюровой сеточкой, украшенной бисером, стразами и перьями.

Бог велел делиться с ближним! И я неукоснительно следовала этому священному принципу.

Вместо рядов выглаженных дизайнерских рубашек повисли полупрозрачные боди и комбинации с прорезями на самых интересных местах. Костюмы я заменила пеньюарами. Брюки и джинсы — мини-купальниками и парео. Сердце радовалось, а душа моя парила в небесных кущах, когда я представляла Никоса Казидиса в каждом из этих одеяний.

Идея мне очень понравилась. Я решила ее всесторонне развить и не отказывать себе в удовольствии. Словом, сделать все, чтобы мне здесь нравилось еще больше!

Прикусив нижнюю губу, я осмотрела кучу сваленной одежды и наметила план работ. А еще… еще у меня был под рукой богатый до безобразия набор косметики. И не один! Я решила пустить их в дело.

Ну не пропадать же добру? Тем более что я его косметикой не пользовалась!

Итак… на всех костюмах, рубашках и футболках твердой рукой я написала «With love!», используя помаду, жидкие румяна, подводку для глаз и все, что могло оставлять яркие, плохо отстирывающиеся отпечатки на ткани.

Подписываться не стала. Заменила свой росчерк на стрелу Робин Гуда, указывающую вниз. Он теперь хорошо запомнит мой фирменный знак. Надолго!

Брюки и джинсы я украсила эмблемой Target — красивой мишенью.

Должен же быть у Никоса опознавательный знак?

С трусами я обошлась проще: разрезала их по швам и сделала прелестные коротенькие юбочки.