Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

Умничка! Я всегда считала, что женщина первична!

Пришел деда, и тут уж события закрутились цветным калейдоскопом.

Вокруг меня вдоволь попрыгало все население деревни. Заглянули в лицо, пощупали волосы… Наверное, обязательно залезли бы в сумочку, но — вот незадача! — у меня ее не было. У меня вообще ничего не было, кроме меня. Даже сознания…

«Скорая помощь» прибыла достаточно оперативно. Всего-то за три часа.

Относительно быстро.

И помереть не успеешь в ожидании! Так, немного окочуришься, но еще почти не остынешь… учитывая южный климат и жаркое солнце.

Не прошло и половины дня, как я оказалась в больнице, а мое видео, снятое на мобильную камеру, на YouTube. Верно народ шутит: если будет второе пришествие, то первое мы уже там увидим в записи!

Итак, та-да-да-дам! Я в больнице, в палате интенсивной терапии, изображаю полную амнезию и незнание всех языков мира, кроме жестов — и то примитивных.

Мне тут же наставили целую кучу диагнозов и две капельницы. С витаминами. Потому что никто не хотел рисковать. Видимо, решили: если уж я и отброшу больничные носки, то со своей помощью и всяко без их участия.

Нет, поначалу меня по долгу службы попытались допросить:

— Parlez-vous francais?[2]

Данный запрос я проигнорировала хлопаньем ресниц.

Затем меня озадачили:

— Habla Usted espanol?[3] — И… — Buon viaggio!

Последнее порадовало особо. На итальянском означает — «Счастливого пути!» Надо бы уточнить, куда именно!

Но почему-то никто — никто! — не догадался спросить, способна ли я общаться на греческом языке. Или хотя бы на английском. Видимо, моя внешность у них ассоциировалась исключительно с Испанией или Италией, ну или на крайний случай — Францией. Почему не с Зимбабве?

Наконец пришел важный пожилой профессор и долго щупал мой пульс на коленке и заглядывал мне в декольте больничной рубашки.

Когда мне все окончательно надоело, я поинтересовалась:

— Могу я видеть американского консула? — На английском языке.

Профессор подпрыгнул на стуле и проверил мою нервную реакцию, хлопнув по болевой точке чуть ниже колена. И мы с ним вместе немного подергали конечностями…

М-дя-а-а, для почтенного профа оказалось полной неожиданностью, что женщины, оказывается, даже могут говорить! К тому же по-английски!

— Вы кто? — строго спросил он меня, рассматривая выдающуюся вперед грудь через толстые стекла очков.

— Джул Смит, — честно ответила я, сползая вниз и пытаясь встретиться с ним взглядом.

— Ага, — задумался профессор.

Естественно! Среди его пособий до сего дня не было ни одной говорящей Джул Смит.

— Откуда вы? — созрел следующий вопрос.

— Нью-Йорк, Большое Яблоко, — еще честнее поведала я, натягивая простыню до шеи и открывая ноги.

Профессор заинтересовался новыми перспективами, но все же спросил:

— Вы голодны? Яблок нет, но что-то все же есть… наверное.

— Консул? — тут же ввернула я, направляя его раздумья от ног к голове, причем — исключительно его!

— Это можно есть? — озадачилось местное светило.

— ЭТО можно слушать, — заверила его я. — Долго и нудно. Позовите, а?

— Ко-ого? — Профессор упорно изучал мои нижние конечности, словно новое захватывающее пособие.

— Консула! — рявкнула я. — Хочу видеть, слышать и обонять американского консула!!!

— Аг-га, — покивал специалист, мотыляя пушистой головой-одуванчиком с лысиной посредине. — Налицо агрессия и стресс!

— На лице у меня — жажда убийства! — завопила я еще громче. — Если мне не предоставят консула, я всю оставшуюся жизнь буду здесь жить и вопить!

— Связки надорвете, — невозмутимо предупредил профессор. — И вам в вашем состоянии опасно нервничать…

— В каком моем состоянии?!! — озверела я. — У меня стресс и амнезия, но я точно помню, что не беременна!

— Поздравляю! — обрадовалось чему-то «светило». — Это так трогательно!

— А-а-а! — У меня кончилось даже ангельское терпение. — Помогите! Спасите его от меня, а то я за себя не ручаюсь! Счас потрогаю дедушку в состоянии аффекта!

Набежала куча медперсонала, и профессора увели на другую консультацию, а мне вкатили тройную дозу витаминов за очень «хорошее» поведение и пригрозили страшным набором медицинских терминов.

Я прониклась и затихла. На время.

А консула мне все же нашли. Искали сутки, но потом ко мне приехал вежливый подтянутый мужчина в галстуке, затянутом у самого кадыка, и очень корректно задал три миллиона вопросов. Ответила я только на три: как зовут, где живу и какой у меня номер карточки социального страхования. Эта информация была неподвластна никакой амнезии!

Через сорок восемь часов меня выперли из больницы и отобрали халат. Надо, правда, отдать им должное (но я бы лично не отдавала) — ребята не поскупились! Подобрали мне на бедность шорты восемнадцатого размера (я ношу второй) и футболку (мужскую!) три икса. Я утонула. Персонаж итальянской комедии Пьеро. Зато свободно и практически ничего не видно! Во всем есть что-то хорошее, главное это найти, не особо углубляясь в мелкие детали.