Богатырь

– А ты хорош! – похвалил Илья, когда они уже отошли от постоялого двора. – Прям вылитый черемис.

Акиба хмыкнул:

– В Детинец войти потруднее будет. Ты ссутулься немного. У черемисов таких здоровенных не было.

Уже совсем стемнело. Илья опасался, что придется стучать в запертые ворота или вообще лезть через частокол, но повезло. Еще не затворили.

– Куда?

– К Емышу. От брата.

– Не к Емышу, а к господину княжьему наместнику! – наставительно поправил гридень.

– Это он тебе господин! – дерзко ответил Акиба. – Мне – родич. Давай веди! Срочно!

– Ну пошли, раз срочно, – не стал спорить отрок, еще раз показав, что черемисы здесь – частые гости.

В тереме было совсем темно. Ни факела, ни свечи отрок не взял. Сам он дорогу находил и вслепую, а если наглые гости будут спотыкаться…

Гости не спотыкались. И их вполне устраивало, что в этой части Детинца темно.

В покоях наместника свет был. А вот охраны у дверей не было.

– Родичи к тебе, старший, – сообщил отрок.

Наместник поднял голову, узнал по одежде своих и мотнул головой отроку:

– Иди!

«Добро, – подумал Илья. – Значит, гридь в скверных делах скорее всего не замарана».

Наместник отодвинул бересту, которую изучал, глянул на Акибу и старательно сутулящегося Илью. Они стояли в тени, а меж ними и наместником горела свеча, потому разглядеть он их толком не мог.

Наместник бросил короткую фразу на своем языке и повелительно махнул рукой, мол, подойдите.

И они подошли. Вернее, Илья прыгнул вперед, правой рукой сдавил наместнику горло, левой ухватил за кисть правой и выгнул так, как показывал батя. Тот забился, сбил свободной рукой свечу, которую подхватил и поставил обратно Акиба.

Илья мотнул головой, сбрасывая капюшон.

– Не кричи, не дергайся, – сказал он. – Лучше будет.

И отпустил горло наместника, готовый, впрочем, сдавить его снова, если тот будет орать.

– Там кто? – спросил он, указывая на парчовую завесу.

– Жена моя, дети… Не трогайте их, Бога ради!

– От тебя зависит. Знаешь, почему мы здесь? – спросил Илья.

Наместник замотал головой.

– Не ври.

– Мой господин! Всё хорошо? – раздался из-за завесы женский голос.

Акиба вынул кинжал…

– Все хорошо, ладо моя! – крикнул наместник. – Ложись, я скоро!

– Вот зачем тебе, наместнику княжьему, разбойничать? – спросил Илья. – Не понимаю.

– Очень деньги нужны, – жалобно проговорил наместник-черемис. – Много должен за наместничество. Сборов никак не хватает.

– Должен – кому?

– Илья, спроси его лучше, где он деньги хранит! – перебил Акиба.

– Успеется, – махнул рукой Илья. – Так кому ты должен?

– Боярам черниговским Акиму и Дуде. Они за меня князю слово сказали.

– Понятно. Значит, денег у тебя немного, да?

– Что есть, всё отдам. И казну отдам дружинную. Всё-всё! – еще жалобнее проговорил наместник. – Не убивайте только! Вон там сундучок сбоку, за оружейной стойкой. А ключик – вот он. – Наместник поспешно сорвал с шеи ключ. – Забирайте всё! Саблю мою тоже возьмите. Очень хорошая сабля, булгарской работы.

Акиба подошел в стойке, взял саблю, вытянул из ножен.

– Я возьму, пожалуй, – сказал он по-хузарски. – Зачем такая сабля шакалу?

Наместник, видать, по-хузарски понимал, потому что после слов Акибы немного расслабился. Подумал: может, пощадят?

Акиба, поднатужась, отодвинул стойку. Так и есть – ниша, а в ней сундучок. Ключ подошел. Внутри – с десяток увесистых мешочков, шкатулка с самоцветами, пара золотых браслетов, кольца.

Акиба сгреб всё в сумку, глянул на Илью. Тот выпустил руку наместника, обошел стол, встал рядом с черемисом:

– Неплохой кинжал у тебя.

– Бери, пожалуйста! – Наместник дрожащими руками отстегнул кинжал от пояса и протянул Илье: – Бери, что пожелаешь, только помилуй!

Илья вытянул кинжал из ножен, изукрашенных золотыми и серебряными узорами. Да, кинжал был хорош.

– Пожалуй, окажу тебе милость, – медленно проговорил Илья… И резким движением вонзил кинжал наместнику в темя.

Черемис не издал ни звука, даже не дернулся – умер мгновенно.

– Хороший удар, – похвалил хузарин.

– Кинжал тоже хороший, – сказал Илья и рывком выдернул из головы убитого оружие. Вытер клинок берестой, которую читал наместник. – Пойдем. Пора.

– Саблю возьми пока, – попросил Акиба. – Она приметная, а у тебя плащ.

Они покинули терем тем же путем, что и вошли. Ворота уже были закрыты, но для них отперли калиточку.

На постоялом дворе тоже все было хорошо. Расседланные, вычищенные кони, вся четверка, хрупали овсом.

Парень, которому Акиба поручил обиходить коней, был тут же.

– Деньги хозяину отдал? – строго спросил хузарин.

– Нет… Не успел.

– Тебе повезло, – процедил Акиба. – Мы не ночуем. Уходим сейчас. Оставь серебро себе, а нам – два мешка овса в дорогу.

– Самого отборного принесу! – воскликнул счастливый холоп.

Илья с Акибой заседлали коней, не слишком довольных, что их оторвали от ужина. Дождались парня, притащившего овес. Акиба потянулся за ножом, но Илья его удержал.

Проводивший их до ворот холоп так и не узнал, что был на волосок от смерти.

– Надо было его убить, – недовольно проговорил Акиба. – Он нас видел.

– Ага. Двух черемисов он видел да еще в темноте. Дружинники в Детинце видели больше.