Богатырь - не звание! (СИ)

Чернобой дернулся как от доброго удара в челюсть. Сзади зарычал от оскорбления викинг Сигурд. Но острое жало стрелы сводило на нет все мечты о немедленной мести. Да и работа еще впереди, за которую уже уплочено тяжелыми золотыми кругляшками с ликами великих базилевсов.

— Мы еще встретимся! — сквозь зубы процедил Чернобой разворачивая коня.

— Жду. — коротко ответил Громоволк.

Проснулся Василий, от надоедливого цоканья белки. Присниться же такое, сладко потянувшись подумал он. Утреннее солнышко еще не вошло в силу и по земле тянуло приятным холодком. Назойливая зверушка требовательно клюнулась в плечо богатыря. Василий не глядя протянул руку желая погладить, но тут же отдернул словно ужаленный. Вместо шелковистого беличьего меха, ладонь наткнулась на колючую пряжу. Уже зная что увидит, он медленно повернул голову. На влажной от росы траве, серел небольшой шерстяной клубочек. Обрадованный вниманием человека, клубочек подпрыгнул и требовательно откатился чуть в сторону.

— Ну, ты это… — не зная как вести себя с таким необычным спутником, протянул Василий. — Дай хоть пожрать, что ли. Я на голодный желудок далеко не уйду.

Клубочек покрутился на месте обдумывая его слова. Наконец, приняв решение, подкатился к человеку и замер в ожидании. Кряхтя, Василий разогнул затекшую от лежания на твердой земле спину. Ну, Хозяйка, хоть бы мха подложила, а то оставила посреди поляны, аккурат на том месте где избенка стояла. Покрутив головой, Василий заметил расшитый затейливыми узорами узелок. Заглянув в него, он мысленно извинился, и поблагодарил Хозяйку. К доброму куску жареного мяса, заботливая женщина, или богиня, не забыла и краюху свежего хлеба, и несколько головок лука да чеснока, да добрый шмат нежного сала. Там же, желтело несколько вареных с ароматными травами репок. Нашелся и сыр. Вот только как ни искал Василий, но так и не нашел ни кувшина, ни меха с брагой. Ну и леший с ней, с брагой, подумал он. Коли после каждого глотка засыпать, и за сто лет не доберусь до застав… или до подземного мира.

— Ну, колючка, — дожевав обратился Василий к маленькому провожатому, — веди.

Ничуть не обижаясь на «колючку», клубочек резво покатился между высокими деревьями. Спотыкаясь о вывороченные на поверхность толстые корни, Василий поспешил следом. Ловко проскользнув меж вывороченных бурей корней вековой сосны, клубочек остановился поджидая неуклюжего человека. Сунувшийся было в обход Василий только плюнул с досады. В обе стороны от перегородившей дорогу лесины, вздыбились такие же вывороченные корни. Вздохнув, он полез следом, раздирая рубаху об острые сучки. В тот момент, когда стало казаться что худшее уже позади, твердая с виду земля проломилась, и Василий поминая клубочек и Чернобога, ухнул в глубокую яму. Туча брызг протухшей воды взвилась над ямой, и опала дождем на беспрестанно изрыгающего проклятия богатыря.

С трудом выбравшись из ямы, Василий осмотрел перепачканную одежду. Встреться ему сейчас леший, небось убег бы без оглядки переполоханый таким чудом. Да и запашок, словно в яме не только вода тухла, а и вся падаль этого леса.

— Ты хоть до ручья довести можешь? — с тоской спросил Василий. — А то меня в таком

виде, первый же встречный к Ящеру отправит… без твоей помощи.

Глава 7

С обочины дороги, прямо из глубины темно-зеленых кустов раздался приглушенный протяжный стон. Клубочек замер покачиваясь в нерешительности. Стон повторился. Вломившись лосем в кусты, так что весь покрылся соком раздавленных сочных листьев, Василий чуть не споткнулся о тюк окровавленных лохмотьев, бывших некогда человеческим телом. С большим трудом можно было рассмотреть в покрытых черной кровавой коркой волосах проблески серебристых седых нитей. Осторожно, что бы не побеспокоить лишний раз страшные раны, Василий перевернул раненого на спину. Раздавшийся стон, клинком полоснул по, и без того обливавшемуся кровью, сердцу.

Раненый с трудом разнял слипшиеся ресницы. Боль в глазах старика была такой сильной, что Василий не выдержав отвел взгляд.

— Кто тебя так, батя? Неужто медведь подрал или волк?… — не ожидая ответа, но стараясь спрятать боль за этими словами, тихонько спросил богатырь. — Но ты держись… Сейчас, я бегом в деревеньку, есть у вас там травники или волхвы?

Раненый неожиданно крепко ухватил Василия за руку. Взгляд мутных глаз стал осмысленным.

— Стой, добрый молодец… Мне уже поздно… — с трудом перебарывая слабость, прошептали посиневшие губы. — Остерегись в деревню… Там сейчас… Если сможешь, внучку убереги… Сиротка… Пообещай…

Видя как медленно потухает жизнь в выцветших от прожитых лет глазах, Василий с трудом удержал слезу. Не раз ему приходилось видеть такие раны. Понимал умом — и то чудо, что еще сказать успевает, но сердце отвергая очевидное, требовало бежать, что-то делать… А вдруг да ошибся… Вот только белеющие сквозь кроваво-волосяную корку осколки кости кричали о том, что тут и боги бессильны.

— Хорошо, отец… Найду… Какой злодей учинил?

— Охляба… Остерегись… Богатырь… — последнее слово с хрипом покинуло сведенные судорогой губы.