Богатыристика Кости Жихарева

– Здесь коли язык вот так высунешь – то не факт, что обратно втащишь, – сказал Колобок. – Твой собеседник может решить, что ты ему желаешь быть повешенным. Или еще хуже истолковать… Да, фигушку тоже складывать нельзя! И палец указательный ни на кого не моги направлять!

– Тем более! – ухнул филин.

– Знаю. Мама говорит, что это как бы некультурно…

– Как бы некультурно? – Колобок аж подпрыгнул у себя на пеньке. – Да это как бы смертельно опасно! Зарезать могут!

– Психи потому что тут живут, – сказал Костя.

– И вовсе не психи, – сказал Колобок. – Здесь показанный палец, кукиш да язык – та же самая матерная брань, только без слов. Ну и реакция соответствующая. Даже Добрыня – уж на что воспитанный человек, а как увидит у тебя на пузе эту рожу глумливую, так враз кишки выпустит. Не посмотрит, что ребенок…

Костя уже сто раз изругал себя за то, что напялил злосчастную футболку с нападающим «Зенита». Прикольная, видите ли! Хотел ведь взять другую, красную, с Че Геварой…

Но, может, тут за Че Гевару еще крепче навалять могут?

– Лады, – сказал он. – Я тогда футболку надену задом наперед. Типа у нас мода такая…

– Ну да, – сказал Колобок. – Поговоришь с кем-нибудь ладком, попрощаешься, повернешься спиной – и аминь. Еще сильнее обида выйдет…

– Может, грязью замазать? – предположил Жихарев.

– Чумичку к богатырям не поведу! – Колобок скрестил лапки. – Там народ чистоплотный, из бани не вылазят…

– Вырежу-ка я этот гадский язык! – решительно сказал Костя. – Ведь носят же джинсы с дырками! Кинжал острый, аккуратненько получится…

– Оборванцев на заставе тоже не любят, – сказал Колобок. – Но, может, не разберут…

– Решат, что так и надо! – радостно воскликнул Костя и потянул футболку через голову.

Колобок скатился с пенька – освободил рабочее место для экзекуции форварда.

Костя расстелил футболку и стал думать, что бы такое плотное, вроде куска коры, положить внутрь, чтобы не прорезать насквозь… Да натянуть ее на пенек, и все!

Он так и сделал. Потом взял кинжал, примерился…

И выронил трофейный клинок.

Потому что футболист Аршавин больше не показывал никому язык. Мало того, личико у футболиста Аршавина стало самое умильное и приветливое – глядя на такое, даже мрачный лиходей Аника повеселел бы и полез брататься!

– Это… почему? – сказал Костя, тыча пальцем в преображенный лик.

– Тут тебе не спортзал и не мыльный незабвенный завод, – сказал Колобок. – Тут, брат, другая земля… У тебя в кепочке иголки с ниткой нет?

– Откуда? – удивился Жихарев.

– Ну, солдат же в пилотке носит… Я имею в виду – исправный солдат… Впрочем, у кого я, безумный, спрашиваю?

– А зачем тебе иголка?

– Мне ни к чему. А вот ты мог бы ему губы зашить на всякий случай. Вдруг он в самый неподходящий момент опять свою язычину вывалит?

– Очканет, – неуверенно сказал Костя.

– Посмотрим, – вздохнул Колобок. – Хотя Вольгу тоже можно понять – бежал себе по лесу горностаюшка, хвостиком помахивал, а филин его хвать!

– Вот! – обрадовался Жихарев. – Я и говорю – не мой косяк! Подставил меня чисто филин!

– Ты же сам велел птице его бросить. А когда колдун грянется оземь, он непременно в кого-нибудь превратится…

– Так я же не знал… Ну, если этот… Ольга Станиславович… по новой на меня наедет, я по нему бросков применять не буду. Я по нему удушающий захват проведу. Я же в греко-римскую борьбу ходил, пока врачи не запретили…

– Хватит митинговать! – решительно сказал Колобок. – В путь! Далека дорога наша!

Дороженька прямоезжая

В старые времена человек мог всю жизнь прожить, не удаляясь от родной деревни больше, чем верст на десять. Ну, скажем, на дальний покос или в ближнее село на ярмарку.

И ничего-то с ним не приключалось.

А в былине с героями постоянно что-то приключается. Даже если мы застаем богатыря на княжеском пиру, так его непременно прямо из-за стола наладят в дорогу. И непременно прямоезжую.

О том, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, люди догадывались задолго до Эвклида и Пифагора. И свои охотничьи и торговые тропы прокладывали так, чтобы побыстрее добраться до желаемой точки.

Потом людей стало больше, они оседлали коней, стали собираться в армии, снаряжать торговые караваны – и тропа превратилась в дорогу.

Былинный богатырь то едет на службу, то возвращается со службы. Князь Владимир отправляет его то за добычей, то для инспекции.

А в дороге обязательно что-нибудь должно произойти, и герой это заранее знает, когда пускается в путь. Недаром в русском языке существует глагол «пуститься». Пусть будет, что будет! Пускай что-нибудь приключится, да и пуще того! Трудна богатырская дорога!

Но того, что приключится совсем скоро, Костя не ожидал.

Он шагал, Кузьма-Демьян летел вперед и возвращался, разведав дорогу, Колобок задумался или задремал на плече.

Снова стало скучно. Хоть бы музычку какую в уши!

Раньше-то путники и странники сами пели на ходу, потому что с песней любая дорога становится короче. Пели пешеходы, пели всадники, пели возницы и те, кто на возах. А уж как пели ямщики, до сих пор памятно: