Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов)

— Эй, старый, далеко до Бобровки?

Посмотрел на солдат лесник. Ясно — белые.

— Так ведь дорогой какой идти. Болота кругом, трясины.

— Короткой дорогой, короткой! — кричат белые. — Собирайся, веди!

Собрался лесник. Палку свою неразлучную взял. Седьмой десяток идёт Гуляеву.

Идут они лесом, пробираются сквозь чащобы. Тут обойдут болото, там обогнут трясину. Гуськом, еле заметными тропками движутся.

— Скоро? — кричат колчаковцы.

— Скоро, — отвечает Гуляев.

Прошло какое-то время.

— Скоро?

— Совсем уже скоро. Вот тут ещё с горки, потом на горку. Потом влево, потом направо.

Шагают, идут колчаковцы. И вдруг:

— Эй, стойте! А где же старик?

Остановились. Нет старика. Не видно.

— Эй, старый!

— Эй, леший!

Не отзывается провожатый.

Оказывается, поступил Гуляев так же, как когда-то знаменитый Иван Сусанин. Завёл он врагов в болото, в дремучий-дремучий лес.

Пришёл после этого старик в село Бобровку. Встретил здесь партизан. Обо всём рассказал. Собрались партизаны. Окружили в лесу колчаковцев. Уничтожили весь отряд.

За свой подвиг Гуляев был награждён орденом Красного Знамени.

Вскоре после разгрома Колчака Фёдор Степанович Гуляев попал в Москву. Прибыл сюда ходоком от крестьян Сибири. О Гуляеве — сибирском Сусанине знал Владимир Ильич Ленин. Принял Гуляева Ленин.

Долго они беседовали. О сибирских людях, делах, лесах. Заговорили и о Колчаке.

— Приказал долго жить Колчак, — сказал Гуляев.

— Приказал, приказал, — улыбался Ленин. — Значит, наша взяла. Значит, сила наша.

Прощаясь, Владимир Ильич подарил Гуляеву боевую шашку в серебряных ножнах.

Вернулся старик в Сибирь, в родную Бобровку. Послушать Гуляева собирались люди за много вёрст. Рассказывал Гуляев про встречу с Владимиром Ильичём. Боевую шашку из ножен вытаскивал.

Не расставался Гуляев с шашкой. Всюду носил с собой.

— Ношу при себе, — говорил старик. — Вдруг как новый Колчак объявится!

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ШУБА

Разбили красные белых у Тобола, у Ишима. Взяли города Тобольск, Ишим. Пошли к городу Омску.

Не было у колчаковских генералов больших побед. А вот генерал Римский-Корсаков отличился. Выиграл он сражение.

Дело было так. К Омску красные подошли стремительно. Не ожидали так скоро их колчаковцы, хотя и не верили, что удержат Омск. Стали отводить из Омска свои части. Увозить военное снаряжение.

Так было и в тот день. Генерал Римский-Корсаков ехал в санках в присутствие. Был он генералом по хозяйственной части. Быстро бежит рысак. Шуба богатая на генерале. Папаха на голове.

— Эй, сторонись, эй, берегись, его высокоблагородие едет!

Мчит генерал. Видит: стоит группа военных. Ясно — солдаты. Поравнялись санки с солдатской группой. Не заметили солдаты генерала. Не вытянулись в струнку. Не отдали честь.

— Разболтались! — вскипел генерал.

Остановил он санки.

— Ах вы такие, сякие, этакие! — гневается генерал на солдат.

Распекает генерал Римский-Корсаков солдат, а те улыбаются.

«Что такое?! Бунт?!» — хотел крикнуть генерал. Присмотрелся — да это же красные.

Да, это были красные. Брянский полк. Преодолели брянцы за сутки сто километров. И вот уже в Омске.

Вытряхнули бойцы генерала из санок. Вытряхнули из шубы. Сняли с головы генеральскую папаху. Папаху и шубу отправили в дар караульным. Самого генерала — в штаб.

Не так обидно генералу Римскому-Корсакову, что в плен его взяли, как жаль, что лишился папахи своей и шубы. В штабе у красных первым делом твердит:

— Шуба! Папаха! Отняли! Без права!..

Был напористым генерал. Не зря по хозяйственной части. Такого наделал шума.

Смешно красным командирам смотреть на белого генерала. Белые Омск оставили. Не сегодня-завтра вообще конец белым. А этот твердит о шубе. Однако сказали красные командиры:

— Верните шубу.

— И папаху, — не отступается генерал.

— И папаху, — распорядились в штабе.

Стали искать генеральскую шубу. Выяснилось, ушли уже дальше брянцы из Омска.

— Не по-советски со мной поступили, — твердит генерал. — Не по-советски.

Вот же шельмец!

Посмеялись красные командиры. Однако распорядились оплатить ему и папаху и шубу.

Победил генерал. Выиграл он сражение.

ПРОДЕЗИНФИЦИРОВАЛ

Строг командарм Тухачевский. Порядок любит. Знает: рядом с порядком идут победы.

Столицу Колчака — город Омск освободили дивизии, входившие в армию Тухачевского. Много здесь разных трофеев красным войскам досталось. Богатые склады. Сотни вагонов со снаряжением, с боеприпасами. Тысячи пленных. Тысячи раненых.

В отступающей армии Колчака ещё с Урала начал свирепствовать тиф. Болезнь эта тяжёлая, изнуряющая, заразная. Тиф стал грозить и армии Тухачевского.

Энергичен Тухачевский, сразу принял срочные меры. Заработали на полную мощность бани. Были созданы специальные отряды по стирке белья. Появились дезинфекционные камеры. Дивились красноармейцы чудному слову: дезинфекция!

— Поголовная, — требовал командарм.

Заулыбались те, кто знал Тухачевского:

— Продезинфицирует нас Тухачевский, продезинфицирует.

И верно.

Явился как-то Тухачевский в какую-то нестроевую команду. Обратился к начальнику:

— Бойцы помыты?

Оказалось, давно не мыты.

— Бельё свежее?

Оказалось, десятой свежести.

— Одежда продезинфицирована?

Оказалось, что пока ещё тоже нет.