Богдан Хмельницкий

В сентябре 1650 года, будучи в Москве, атаман Войска Донского Андрей Евсевьев говорил в Посольском приказе, что, когда они спросили пришедших запорожских казаков, пойдут ли они по велению крымского царя «на них, донских казаков… одноверных православных христиан», те ответили, что не пойдут и «дурна им никакого чинить не будут. А будет-де крымский царь велит им идти войною не токмо что на них, донских казаков, а и на государевы ближние городы, и они не пойдут». Когда же у пришедших запорожцев кончились припасы, донские казаки, хотя у них тоже было голодно, послали «к гетманову сыну да к атаману по осьмине проса толченого, да сухарей пшеничных по осьмине ж, да по 2 подставки вина. И гетманов-де сын и атаман то приняли с честью…»

В жаркое лето 1650 года выгорела степь, лишив войска подножного корма, и хан отказался от похода. Прошел год, и Ислам-Гирей прислал из Бахчисарая новое письмо с предложением идти войной на Москву. Он писал, что брата своего калгу Куни Черана уже посылает в поход. И грозил «разорить дружбу», если Запорожское Войско к нему не присоединится.

Хмельницкий догадывался, что такая настойчивость крымского хана была вызвана не только его личным желанием. На войну с Россией его подбивало польское правительство, которое во чтобы то ни стало хотело столкнуть Хмельницкого с Москвой и таким образом ослабить его силы в борьбе с Польшей.

Перед взором Хмельницкого предстали все страшные последствия этого нового заговора против Украины. Угроза усилилась еще и тем, что 30 июля 1650 года умер коронный канцлер Юрий Оссолинский. Известие об этом очень огорчило Хмельницкого: хоть они и были противниками, но это был единственный трезво мыслящий деятель в Польше. После его смерти теперь никто не помешает своре польских магнатов с Украины делать свое черное дело.

Хмельницкий медленно прошел через сад и вышел к обрыву. Снизу, от реки, тянуло прохладой и покоем. Не хотелось думать о том, что требовало немедленного решения с ханом. А тут вчера его тайный осведомитель сообщил, что польские магнаты с их верным союзником молдавским господарем Василе Лупу затевают что-то против Украины. Хмельницкий знал этого хитреца еще по Константинополю. Выходец из Албании, стамбульский торговец, он еще во время господарства в Молдавии Моисея Могилы поселился здесь и с помощью больших денег вскоре достиг чина великого «дворника» (канцлера). Рано умершая его жена-венецианка оставила ему двух дочерей: Елену и Роксанду.

Тогда говорили: «Кто больше даст турку, тот и господарь». И Лупу не пожалел денег на подарки султану и его вельможам. В 1634 году его утвердили в звании молдавского господаря. И хотя приходилось и дальше слать золото в Стамбул, но теперь он его брал у подданных. Богатство Василе Лупу все возрастало. Двор его утопал в роскоши.

Большую дружбу он завел с польской шляхтой. Старшую дочь Елену выдал замуж за князя Радзивилла. Немало было претендентов и на руку Роксанды. Петр Потоцкий, Дмитрий Вишневецкий, брат семиградского князя Ракоци Сигизмунд все они не прочь были породниться с Лупу. Но он не спешил, выжидая своего часа, стремясь угодить и хану, и королю, и даже московскому государю в надежде заполучить себе союзников против турок, которые мешали ему подчинить себе Валахию. Поскольку Украина не могла быть ему полезной в этом, Лупу готов был выступить вместе с Польшей против Украины.

В это время правительство Речи Посполитой, возглавляемое после смерти канцлера Оссолинского магнатами Вишневецким и Потоцким, добилось объявления сеймом нового «посполитого рушения» против Украины и набора 54-тысячного войска. На стороне Речи Посполитой против восставшей Украины готовились выступить и молдавские феодалы.

Хмельницкому было ясно, что нужно во что бы то ни стало разрубить этот узел. И чем быстрее, тем лучше. А что если привлечь к этому делу татар? Как раз в Чигирине снова сидит посол с очередным требованием хана идти совместно на Москву. В случае отказа Ислам-Гирей угрожал разрывом отношений и даже назначил дату выступления против России — 15 августа 1650 года. Чтобы избежать этого братоубийственного похода, есть только один выход направить воинственные устремления татар на коварного Лупу.

На следующий день Хмельницкий предложил ханскому послу сообщить хану, чтобы готовился в поход против молдавского господаря. Тот сначала был непреклонен, но, подумав, решил, что поход против славившегося своим богатством Лупу куда выгоднее, чем чреватое большой опасностью нападение на Русское государство, и согласился с Хмельницким.