Богдан Хмельницкий

— Знаю, сын мой, — патриарх зябко поежился всем телом, словно в зале стоял холод, и продолжил: — Но христианской крови не было бы так много пролито, если бы ты не соединился с бусурманами, а обратился к царскому величеству.

Хмельницкий на это горько усмехнулся:

— Не раз государю о помощи писал, чтобы он помощь против поляков велел учинить и войною на них пошел, и свои города, которые от Московского государства к полякам отошли, у них отнял. А я со своей стороны с войском на поляков пошел бы и ему, государю, везде помогать стал бы. Если бы государь на то изволил, я бы все города со Смоленском под государеву руку отдал. Но он, великий государь, помощи нам учинить и городов у ляхов взять не изволил.

Говорили на латыни, без переводчика, откровенно и свободно. Как писал очевидец, «на протяжении нескольких дней патриарх вел с Хмельницким тайные переговоры». Больше о самом главном, о том, что не вечной быть этой борьбе, устанет народ, утратит силу и тогда станет вечным рабом завоевателя. И Хмельницкий просил Паисия, путь которого пролегал в Москву, к русскому царю, использовать весь свой авторитет, все свое влияние, чтобы добиться от царя, чтобы принял народ украинский под свою высокую руку. Жить им тогда довеку «вольно и едино». Если разорвет он, русский царь, договор с Польшей, тогда не страшны им ни хан, ни король, ни султан турецкий. Нужно, чтобы царь сделал все, дабы «поляки не наступали на казаков и в православной христианской вере им насилования не чинили», так как «ему, государю, за единоверных не вступиться нельзя». Паисий уверил Хмельницкого, что сделает все, что в его силах.

Восточные православные патриархи, в том числе и иерусалимский патриарх Паисий, всегда с сочувствием относились к борьбе украинского народа против шляхетской Польши. Эта борьба ослабляла позиции Ватикана, католицизма, орудием которого выступала Польша. Паисий надеялся, кроме того, что его помощь в воссоединении Украины с Россией укрепит силы братских народов, ускорит освобождение православных от тяжкого владычества Оттоманской империи и укрепит его, Паисия, авторитет, что немаловажно для его борьбы с врагами христианства. Поэтому он старался приблизить к себе Хмельницкого, уверить в добром к нему отношении. Поэтому патриарх пошел на отдельные отступления от церковных порядков, отпустив прилюдно все совершенные и будущие грехи Хмельницкого без исповеди и обвенчав его с женой Чаплинского Еленой, хотя она в это время проживала в Чигирине.

В Киеве Хмельницкий жил в замке, помещавшемся за оградой над Подольским обрывом. Здесь и принимал он всех, кто приезжал к нему с посольством. Сюда прибывали посланцы и от польского короля, и от Великого княжества Литовского, и из других государств, которые стремились заключить с Хмельницким союз. Во всех этих делах лучшим советчиком ему был Паисий. Вдвоем они и решили, что вместе с патриархом в Москву должен поехать человек Хмельницкого, который бы доложил царю все просьбы, а его святейшество патриарх Паисий всемерно поддержит их перед царем. Хмельницкий сказал, что хотел бы послать своего сына Тимофея, но, к сожалению, он еще мал. Тогда решили, что первое казацкое посольство к русскому царю для переговоров о помощи и воссоединении Украины с Россией возглавит полковник Силуян Мужиловский.

Патриарх поддержал это предложение. Он уже хорошо узнал этого умного, рассудительного и грамотного человека, искренне преданного освободительному делу. Они с ним о многом переговорили, когда ехали из Молдавии в Киев, и сейчас Паисию лучшего спутника по дороге в Москву нечего было и желать. К тому же был уверен, что именно Мужиловский отлично справится с возложенной на него миссией.

2 января 1649 года патриарх Паисий с большой свитой и посольство Силуяна Мужиловского выехали из Киева в Москву и 5 января уже были в Путивле.