Богдан Хмельницкий

— Тяжка эта несчастная война с козаками! — горестно воскликнул один шляхтич.

Другой, словно вторя ему, меланхолически добавил:

— С ними будет продолжительная и трудная война.

VIII. ДВЕ ПОБЕДЫ

Получив известие о том, что Хмельницкий выступил из Запорожья, коронный гетман Потоцкий созвал военный совет.

Польный гетман Калиновский рекомендовал двинуться со всеми силами навстречу козакам и принудить их к генеральному сражению. Большинство не согласилось с ним.

— Неблагоразумно, — говорили они, — выводить все войско в пустыню, не обеспечив достаточно тыл: население всюду враждебно нам. Лучше послать лишь часть войск, — вероятно, и тех хватит для одержания победы. А в случае нужды им можно будет подать помощь.

Потоцкий присоединился к этому мнению. Он рад был досадить Калиновскому, с которым непрестанно враждовал. Кроме того, им руководило еще одно соображение.

— Стыдно, — заявил он, — посылать большое войско против шайки подлых хлопов; чем меньше будет отряд, который истребит этот сброд, тем больше славы.

Был выделен отряд, который 11 апреля выступил в поход. Начальником отряда был поставлен двадцатишестилетний сын Потоцкого — Стефан; в помощь ему дали опытного вояку, Шемберга.

— Иди, и пусть история напишет тебе славу, — высокопарно напутствовал коронный гетман своего сына. — Пройдите степи и леса, разорите Сечь, уничтожьте дотла презренное скопище и приведите зачинщиков на праведную казнь.

Стефан Потоцкий разделил свое войско на две части. Пять тысяч реестровых козаков были отправлены вниз по Днепру в больших челнах — байдаках. Командовали ими члены старш'uны реестровых Ильяш и Барабаш, к которым были приставлены польские комиссары. В байдаках ехало, кроме того, около тысячи наемных немецких пехотинцев.

Другая часть, в составе 4–5 тысяч человек, двинулась параллельно Днепру по суше. Хоругви польских жолнеров и навербованных среди украинского населения драгун были перемешаны здесь с сильными соединениями наемных рейтаров. В рядах ехало много знатных шляхтичей (между прочим, Чарнецкий, прославившийся впоследствии как искусный, но кровожадный полководец). Этот отряд был снабжен артиллерией, а в арьергарде его тянулась длинная вереница телег с припасами.

В летописи 1648 года записано: «Того ж року саранча барзо великая на усей Украине была и барзо шкоди великие починила».

Войско Стефана Потоцкого шло по опустошенным саранчою полям, и вслед ему неслись глухие проклятия голодных крестьян.

А навстречу, из Запорожья, двигалось ополчение Хмельницкого — около 8 тысяч человек. Основное ядро составляли запорожцы, остальную часть — пробравшиеся мимо польских застав козаки и крестьяне; некоторые из них имели самопалы, а другие только самодельные копья и топоры. Немного поодаль следовала орда Тугай-бея: лукавый союзник хотел сперва выяснить, на чьей стороне окажется в предстоящей битве победа, и в зависимости от этого вступить в бой или удалиться восвояси.

Для Хмельницкого исход первого столкновения имел громадное значение. За спиной молодого Потоцкого стояло войско коронного гетмана, стояла вся польская армия. Хмельницкий же в случае поражения не мог рассчитывать на чью-либо поддержку. Татары тотчас покинули бы его, а может быть, даже принялись бы совместно с поляками избивать козаков. Десятки тысяч людей, втайне сжимавших кулаки и только ожидавших удобной минуты, снова были бы обречены на ожидание; поражение подорвало бы восстание, подобно тому как ветер рассеивает не успевшую еще пролиться тучу.

Летописец Величко сообщает, что сперва Богдан собирался двинуться на Чигирин, дабы расправиться с Чаплинским. Если таково и было первоначальное намерение Богдана, то он без колебаний изменил его, отложив личную месть ради интересов общего дела.

Положение складывалось следующим образом. Реестровые козаки и немецкие пехотинцы плыли по направлению к крепости Койдак, где должны были соединиться с крепостным гарнизоном и дожидаться там следовавшего сушей отряда. По плану польского командования, этому отряду надлежало держаться в виду берега и двигаться с той же быстротой, что и байдаки. На самом деле вышло иначе. Байдаки быстро неслись по течению, а не любившие утруждать себя шляхтичи подвигались медленно, «наслаждаясь, — по выражению летописца, — весенней прохладой». В результате этот отряд значительно отстал от плывших водою реестровых: восемь дней понадобилось ему, чтобы пройти 70 верст, отделявших его от урочища Желтые Воды. Когда приблизились к этому урочищу, названному так вследствие глинистой почвы, окрашивавшей в желтый цвет глубокое озеро и протекавшую речку, то здесь уже стояли козаки [71].