Боги

Отрезал Эгундур и снял свою одежду. Сам он одел один из военных комплектов. Эдигус знал толк в удобной, но стильной одежде.

Вскоре они спустились в столовую, где Мэри и Пиа уже накрыли на стол. Дети и Виола тоже пришли, чтобы посмотреть на Пию, но, в первую очередь, на отца. Это был первый раз, когда он встал с кровати. Эгундур его слегка поддерживал, но в основном, Эдигус ходил сам. Это было невероятно. Вот только его зрение еще не восстановилось. Он практически не различал лиц издалека, все казалось очень расплывчатым. Ему приходилось подходить вплотную, чтобы действительно разобрать отдельные черты лица. Однако Пию он почувствовал практически сразу. У него появилось плохое предчувствие. Ему был знак. Он увидел окровавленную руку на пороге столовой, но был слишком слаб и отвлечен, чтобы предать этому значение.

– Я знаю Вас, молодая леди! Подойдите ближе и я вас узнаю.

Это были первые слова, которые Эдигус произнес, войдя в столовую.

– Так значит Вы – оживший бог Эдигус?

Слегка удивленно спросила она. Она не ожидала увидеть бога в таком виде. Она представляла его себе куда более грозным.

– Да. Это именно я. Откуда я знаю Ваш голос, миледи?

Пиа медленно подошла к богу.

– Вы дочь госпожи Боцман и ее любовника Руслана!

Внезапно узнал ее Эдигус. Она замялась. Еще никто не говорил об измене ее матери и о ней, как последствии этой измены, так легко и непринужденно.

– Ты тоже ее знаешь?

Удивился Эгундур.

– Брат, конечно знаю! Правда, когда мы последний раз виделись, Пиа была еще подростком! А сейчас она стала прекрасной женщиной. И смогла свести моего брата с ума своей красотой.

– Пиа, почему ты мне не рассказывала о том, что знаешь моего брата? Что ты имела отношение к войне?

Не мог понять Эгундур. Он с одной стороны злился на нее. Он чувствовал себя идиотом. С другой стороны, он был в замешательстве. Он не понимал причин.

– Я все объясню! Обещаю!

Слегка занервничала она.

– Прямо сейчас объясню! Только, можно оставить нас на несколько минут наедине? Только я, любимый и Эдигус. Всего несколько минут!

– Хорошо.

Эдигус развел руками. Этот жест означал одновременно недоумение и просьбу покинуть всех остальных столовую. Дети, Мэри и Виола покорно ушли.

Пиа предложила всем сесть и для начала выпить бокал вина, чтобы чуть-чуть расслабиться. Братья согласились. Пиа сильно нервничала. Она разлила всем вино и подняла тост.

– За нашу неожиданную встречу. До дна!

Эгундур мгновенно осушил свой бокал. Эдигус сделать этого не смог. Он был еще слаб, и на донышке осталось несколько капель.

– Какое-то странное вино. Вкус странный. Слишком сладкий и одновременно горький… Что это за вино, Пиа?

Удивлялся Эдигус. Вдруг его брат стал сильно кашлять. Он заливался кашлем все больше и больше, пока не упал со стула.

– Эгундур, что с тобой?

Младший брат бросился на помощь старшему. Пиа стала нервничать еще больше.

– Черт! Почему на тебя не действует?!?

Прошипела она сквозь зубы. Эдигус поднялся.

– Что не действует?

Удивился он. Пиа выдохнула.

– Ты должен был выпить все!

Она развернулась и, что было мощи, воткнула в Эдигуса нож. Она хотела попасть ему в сердце, но переволновалась и с размаху попала в плечо. Клинок был отравлен ядом богов так же, как и вино. Вчера, когда Эгундур дал ей склянку, она тайно подменила жидкости. Эдигус вскрикнул от боли и неожиданности. В столовую влетела Мэри (за ней вошли и все остальные, он они от шока остались стоять на месте как вкопанные). Увидев сцену, Мэри поняла, что к чему, схватила саблю, что висела как украшение на стене и хотела напасть на Пию, как Эдигус вдруг закричал.

– Мэри, нет!

Здоровой рукой он выбил силой богов на расстоянии саблю из рук Мэри и "заморозил" ее. Она больше не могла двинуться с места. Потом он силой оттолкнул Пию от себя, склеил ей колени и кисти, и "приковал" к полу. У него не было времени долго думать. Его брат умирал. Он резко достал нож из своего плеча и заметил, что рана никак не реагировала на яд. Нет, она болела невероятно, но она оставалась обычной раной. Его кровь текла, но она была здоровой. Яд ее не пожирал. Или это кровь пожрала яд? У него не было времени думать и размышлять. Эгундуру становилось дышать все сложнее и сложнее. Эдигус взял чистый нож со стола и сделал у себя на руке глубокий надрез. Рука стала сильно кровоточить. Эдигус поднес надрез к губам брата и приказал ему:

– Пей!

Эгундур не мог ни сопротивляться, ни оказывать содействие. Он еле дышал. Но как только кровь Эдигуса попала ему в рот, он стал оживать. Дыхание медленно, но верно стало возвращаться к нему. Все были в шоке. Эдигус, наверное, больше всех. Он только успел воскреснуть, как его опять пытались убить. Наконец Эгундур стал дышать нормально. Эдигус сел на стул и тяжело вздохнул. На столе были красивые белые салфетки. Он взял себе несколько. В одну он замотал свою руку, другими пытался обработать плечо.

– Что это было?

Приходя в себя, спросил Эгундур.

– Все как обычно, брат. Меня пытались убить. Снова. Только в этот раз и тебе досталось. Скажи, ты всех женщин выбираешь по принципу, "кто хочет убить моего брата", или мне просто везет?