Головная боль и правда прошла или, по крайней мере, не пробивалась в игру. Чувства и ощущения притупились, никакого уже цифрового оргазма, никакой плавности и контроля каждой клеточки тела. Острые, будто рубленые команды нервной системе: неприятный запах от Хранителя – пот, понижение температуры затылка – ветерок подул, пониженные характеристики силы, выносливости и ловкости – прион заканчивается. М-да, даже цвета вокруг потеряли пару тонов, а в пении лесных птиц будто битрейт порезали. Насколько в реале все стало ярким и настоящим, настолько тут превратилось в унылую серость. Все, конечно, познается в сравнении, и когда-то такое качество я считал верхом реализма. Но с другой стороны играют же как-то в Майнкрафт уже почти сто лет и, похоже, еще сто будут играть. Не понимаю этого, но будем привыкать заново.
«Хоукмун» на месте, удавка «Медноголовка» на месте, дневник Магнуса в кармане, доспех с минимумом прочности, но еще один запасной в инвентаре лежит. Яйцо драйка чудным образом сохранилось, но, похоже, скоро треснет. Надо бы его отдать, если оно, конечно, сиротой не стало после извержения вулкана. Маска, взятая с чихуатетео, осталась, кольцо-ключ от Утеса, не работающий до релиза свиток телепорта на Аквилон, пара склянок здоровья, горсть патронов, несколько книг из библиотеки Охирры и все. Не считая мелочевки, утерян клинок Тиутококана, сердце Вендиго и вся бижутерия. За клинок обидно, но с учетом прионовых лезвий пережить можно.
Потерянный опыт было больше жалко, все-таки почти сотню тысяч сняли. Зато пропали прионовые язвы, счетчик заражения обнулился и сняли штрафы опыта для оцифрованных. Я полез в систему смотреть, что осталось.
Кажется, я готов. Облачился в новый доспех, дозарядил «Хоукмун», по старой привычке поводил плечами, разминаясь, но знакомого хруста не услышал. Зато мои действия заметили окружающие, варвары из Орды притихли и поглядывали с интересом, но без опаски. А осажденные Хранители зашептались. Жалкое, конечно, зрелище – их в три раза больше, в среднем по уровням не уступали Ордынцам, а только шепчутся и боятся. Самые крутые парни во дворе, топовый клан, который всех в страхе держал, а как пришли соседские ребята, так хвост поджали. Я не то что помогать им не собирался, меня даже совесть не мучала оттого, что я сделать хотел.
Я подозвал Хранителя, который набивался в друзья. Оружия у него не было, но судя по еще целым доспехам, парень отыгрывал в роли танка. Самое то!
– Ты помочь хотел, герой?
– Ну, че ты сразу начинаешь, – обиженно протянул танк, – Это же Орда, они же больные.
– Ясно все с вами, – я чуть обошел парня, чтобы он оказался между мной и границей круга, и положил руку ему на плечо, – Как там у вас говорят, ничего личного…
Резко развернул его и со всей дури пнул в сторону Ордынцев. Заданного разгона хватило чуть больше, чем на метр, но ни упасть, ни упереться он уже не успел. Я применил рывок и, пихая живой щит плечом, ломанулся в сторону Орды. Толкнул вопящего парня на варваров и, пока те не опомнились, начал палить из «Хоукмуна».
Я стрелял исключительно в головы, возвышающиеся над телом моего импровизированного тарана. Когда он, вопя и размахивая руками, налетел на варваров, часть из них развернулась, а висок – это зона потенциального критического урона. С такого расстояния я не промахнулся, выбив сразу два хэдшота.