Боги Черного Круга

– Не советую меня убивать, Айанур! – рявкнула Вита. – За мной идет Флиф, а перстень Тюремщика ты не снимешь с убитой так, чтобы он не потерял свои свойства на тринадцать лет.

Айанур вдруг мстительно захохотала:

– Флиф? Вот так сюрприз! Мне не следовало огорчаться, что я не могу уничтожить твоего сына – Пожиратель Душ сделает это за меня! До него он доберется в первую очередь!

– Я, кажется, знаю, что она имеет в виду, – Бэла осторожно тронула Виту за плечо. – Маленькую будку во дворе. Если так, твои дела плохи. Там зачарованный замок, который не открыть никому, кроме наложившего чары. Но Тому, Кто Глотает Души, и не потребуется отпирать дверь…

– Никому не открыть! – презрительно фыркнула Вита, обдавая Айанур ледяным взглядом, и, выпростав из-под свитера крохотный золотой ключик, кинула его Бэле. – Ткни замок мизинцем, и откроется как миленький.

Бэла подхватила ключик и метнулась через холл к дверям. Айанур проводила неверную посвященную убийственным взглядом исподлобья. Смех ее перешел в сухой кашель.

– Гаси свои молнии, Айанур, – Вита посмотрела на нее сверху вниз, поигрывая мечом, – не то я отрублю тебе пальцы!

Бессмертная охнула.

– Тебе очень больно, правда? Думаю, ты этого вполне заслуживаешь, но я могла бы немного облегчить твои муки, – Вита достала из заднего кармана джинсов небольшую плоскую бутылочку с эликсиром Энтелены. – Объясни, зачем ты это сделала? Я тебя вижу впервые, чем я могла тебе навредить?

– Ты… – выплюнула Айанур кривящимся от боли ртом. – Ты мне всю жизнь поломала! Ты увела моего мужчину, заставила его забыть сотни счастливых лет и смотреть на меня как на печальную ошибку молодости… Он исчез прямо с моего ложа, не попрощавшись, и не вернулся! Чем ты его приворожила, худосочная одноглазая немочь? Лучше бы ты не рождалась на свет!

Вита не сразу поняла, о чем говорит Айанур, потом перевела взгляд на Хешшкора, и в голове будто щелкнул переключатель. Мать родная! Эта могущественная богиня исходила ядовитой слюной от ревности, как последняя идиотка! Все это было так нелепо, что Вита, бросив ей фляжку с эликсиром, против воли расхохоталась, держась за живот и истерически подвывая.

– Не вижу ничего смешного, – прошипела Айанур, спровоцировав новый приступ неудержимого хохота.

– Ты, конечно, красива, – выговорила Вита сквозь смех, – но глупа, как курица. Зачем тебе понадобилось меня убивать? Я и так очень скоро умру, и ты снова сумеешь занять место в сердце любимого. У тебя-то в запасе вечность!

– Вот уж это вряд ли, – сумрачно проговорил Хешшкор, сплюнув сгусток крови и подойдя ближе. – После того, что она натворила, я с ней рядом и загорать не лягу, не говоря обо всем остальном. Она держит моего ребенка в железной конуре и мечтает его уничтожить, подумать только! И ты всерьез надеешься, что я прощу тебе такое? Да никогда в жизни, даже через миллион лет! Я бы сам тебя убил, если б мог. Детка, – он повернулся к Вите, – только ты сможешь это сделать.

– Нет! – лицо Айанур исказилось в испуге.

– Убей ее, милая, – глухо повторил Хешшкор. – У меня, к сожалению, не получится.

– А у меня получится? – Вита припомнила невразумительное сообщение Бэлы. – Как это? Она же бессмертна.

– Не говори ей! – взмолилась Айанур. – Не говори, пожалуйста! Ради нашей былой любви…

– Это была не любовь, – жестоко отрезал Хешшкор. – Видишь ли, детка, убить кого-то из нас в самом деле почти невозможно. Почти, – подчеркнул он.

– Замолчи! – завизжала Айанур.

Молнии, тлеющие на кончиках ее пальцев, еще не погасли. Обезумев от ужаса, она выпустила их в грудь расслабившемуся Хешшкору. Он стоял совсем рядом, промахнуться было невозможно.

– Сволочь! – Вита с силой пнула лежащую ногой, отчего та застонала, и бросилась к Хешшкору.

Ее опередила Фаирата, вынырнувшая из коридора и мгновенно оценившая ситуацию. Она подхватила падающее тело и осторожно опустила его на пол. Хешшкор успел прикрыть руками левую сторону груди, и обугленные кисти цеплялись за обрывки одежды.

– Хешшкор Всемогущий! – судорожно всхлипнула колдунья, поддерживая его голову.

Сгоревшие ладони защитили сердце, и тело еще жило, но при дыхании на губах выступала розовая пена. Вита грубо вырвала у Айанур бутылочку, влила несколько глотков эликсира Хешшкору в рот.

– Проклятье, – прохрипел он, давясь питьем и кровью. – Мои руки… Я не смогу исцелить себя…

– Скажи, что мне делать, – Вита решительно взялась за меч. – Я убью гадину, если только это и впрямь в моих силах!

Айанур зарыдала.

– Лишь тот, кто дал бессмертному жизнь, может отнять ее у другого бессмертного, – с трудом выговорил Хешшкор. – Ему необходимо для этого оружие, освященное бессмертным. На твоем мече, – голос его становился все тише и тише, – лежит печать одного из богов Света…

Меч предков, подаренный ей китайским пиратом Дэном Ши! Оружие, выкованное на заре истории в тибетских горах!

Вита шагнула к съежившейся Айанур, замахиваясь сверкающим клинком.

– Мама!

В дверях появилась Бэла, держащая за руку живого и невредимого Виталика. Он подбежал к Вите. Она отпустила меч и радостно подхватила его, закружив.

– Сыночек! С тобой все хорошо?