Боги должны уйти

Подруги бросились рассматривать чудо. Крученая Губа позволила девчонкам потрогать руками острые красноватые резцы.

- Я буду плодовита, как дикарка, и подарю мужу двенадцать сыновей, - хвалилась она.

Подруги цокали языками, проверяя на свет вырванные корни.

- Настоящие, омельгонские, - постанывали они, мечтательно закатывая глаза. - Ах, у дочери жреца будет двенадцать сыновей!

Маленькая Лилия, скорчив рожу, пропищала:

- Не забудь своему приплоду сразу после рождения омельгонские хвостики оторвать, иначе дерьмо наметут.

Дубинка Крученой Губы снова со свистом взлетела. Крошка с визгом спряталась за моей спиной.

Подняла дубинку на сестру? Драться - так драться. Биться будем насмерть!

- Да! - ответила Крученая Губа.- Будем драться, пока твои мозги не брызнут на землю. И я растопчу их пятками, вот так!

Я или она. Жизнь или смерть.

Дубинки скрестились

Раздался крик:

- Девочки! Охотницы! Пора! Хвост зажарен. Все ждут Победительниц Большого Хвоста.

- 12-

Орхидеи спадают с ветвей и стволов,

венки и подвязки, ожерелья смял,

камни в ушах с зубами смешал

в неистовой пляске страсти.

О, древние письмена! Сплошная музыка любви...

Ребра богов, писавших древние книги, были специально выпилены, чтоб обнаженные сердца клокотали, сотрясая планету.

Каждый тысячный воин

сгреб в охапку нежную плоть

синевласых укуренных дев...

Или это:

Мы любим - пока живы...

Нас любят - когда умрем...

Боги страдали как мы.

Мать научила меня читать древние книги. Она словно второй раз меня родила, но только в другом, ярком и неповторимом мире.

Прожить жизненный срок землеройкой или брехливым койотом, значит что-то на своем пути пропустить.

Мир вокруг мелких тварей немощен и пуст. Он холодная река. Но по заброшенному руслу через сотни поколений в пустыню прилетит бесстрашный герой на летящем каноэ. Это будет не тот дикарь, изображенный на скалах с кривой дубинкой, пронзающей поверженных драконов и птиц. Герой из будущего будет силен и смел, а глаза его сумеют на лету различить полет стрелы. Но если у героя в голове не найдется места ни для одной мечты, его судьба уподобится судьбе говорящего какаду. Болтливый язык способен перемалывать лишь пустой воздух у костра.

Мудрецы говорят: "Чирикание не изменит в этом мире ничего. Зато любопытство годовалого ребенка передвинет горный хребет".

Древние художники не изображали книг. Табу. Такое же несокрушимое, как запрет заглядывать в глаза богов.

Принято лица небожителей рисовать лишь сбоку, скрывая вторую половину в тени заповедных тайн. Древние художники подглядывали за божествами украдкой, скрываясь за скалами в густых кустах. Возможно, лишь по этой причине они уцелели и смогли поведать миру правду о всесильных и добрых существах.

Древние мудрецы хранили и берегли рукописи от дурного глаза, как колыбель высокородного ребенка. Они хотели предупредить потомков о возможной опасности. Ожидаемый Конец Мира - вот что могло навсегда смести следы человека с нашей планеты. Можно сказать, что древние книги, как таинственные сосуды, заполнены криком: "Люди, спасите себя от себя".

Точная дата Конца не обозначена. Это, говорят, случится не скоро, в том будущем, где нас нет, но происходит каждую минуту с тех пор, как знание о нем высекли в камне.

Предсказание стало частью мира и вечным приговором, так как написанное на скалах не поддается тлению. Знаками предначертаний украшены стены рассыпанных мегалитов. Они давно предупредили, что по земле идет никем не остановленная смерть.

У нее может быть лицо плодовитой омельгонки, мечущей из бездонного лона людоедов, которые снесут со своих троп любителей шоколадных лепешек. А может быть, Конец Мира начнется, когда любители печеных початков увидят смерть с лицом Засухи. Она зажарит на раскаленном песке последних кайманов, превратит корни леса в пыль и навсегда сметет с каменных троп следы человека.

Книги помнят о том, что Смерть однажды явилась в виде Высокой Волны. Ревущий поток слизал жадным языком тысячи городов, леса, миллионы чудесных птиц и зверей. Бездонная глотка выпила прекрасный мир.

Но самый верный Конец принесут миру знания древних, случайно попавшие в руки жестоких охотников.

Мать нюхом учуяла спрятанную книгу под моей набедренной повязкой.

- Постой, Синевласая Лань, - ласково прохрипела она. - Не в том месте и не слишком надежно ты прячешь краденое. Эта книга - наследие храма Уснувших Богов. Бесценное сокровище.

Она бесцеремонно извлекла нагретое моим животом сокровище. Дунула на обложку, тронула ногтем петельку зажима, раскрыла веером.

- Не бойся. Взбучки не будет. Если б ты знала, как я рада, что книга нашлась!