Боги должны уйти

Под шарами на длинных лентах качались венки из орхидей и разноцветные пучки лазурных, ярко-изумрудных и розовых перьев, надранных их хвостов лори и какаду. Нарисованные рыла драконов под напором ветра то скалили зубы, то приветливо улыбались.

Бой барабанов ускорил биение сердец и, наращивая темп, перешел на дробь, которая взорвала мозг, и собравшийся народ завопил хором: "Гугу - тугу- бойя! Гугу - тугу - бойя!"

Толпа пришла в движение, загудела, закручиваясь в тугую спираль хоровода. Жрец в маске пантеры зажег высокий костер. Жрицы, вымазанные с ног до головы лазурью, принесли охапки пряных трав. К небу поднялся густой горький дым. Аромат курандеро ударил в виски. Девушки и парни, шаманы и воины в масках птиц и зверей закружились в дурманном восторге.

От свиста заложило уши, земля опрокинулась вверх ногами, и в небо медленно и чинно поднялся громадный шар, размером в сорок лун. Его серебряные бока отливали всеми цветами радуги. На них в гордом величии красовались длиннохвостые грифы, вымершие аррахи и файны; между ними танцующие игрунки сплетались хвостами в бесконечные спирали времен. Изумрудные драконы пилили небо зубьями хребтов, а диковинные рыбы улетали к солнцу на гребнях волн.

Каменная улитка мира стремительно раскрутилась, высунув рожки навстречу лучам.

- Что за чудо? - удивлялись подруги

- Это воздушный шар. Мама летала на таком. Внизу в корзинке сидит человек с зеркалом.

- Где? Не вижу.

- Он слишком высоко.

- Зачем ему зеркало?

- Он будет рисовать на лице земли татуировку.

- Он бог?

- Он художник.

- Как он достанет красками с неба до земли?

- Он дотянется солнечным зайчиком.

- Девочки, посмотрите, а народ здесь какой странный.

Воины красовались в тумбаговых шлемах, наплечниках, наколенниках и поясах. Мочки ушей, оттянутые золотом катушек, раскачиваясь, добавляли к ритму барабанов звон брони. Ноги, обутые в металлические сандалии, сотрясали землю.

Выщипанные головы женщин украшали венки из белоснежных лилий, сплетенных со стручками ванильной орхидеи. На шеях звенели полированные зеркала из жадеита и серпентиновые фигурки рептилий.

Оцинвалки насмешливо разглядывали связку рабынь, которых тащили за собой сквозь толпу два усердных стражника. Женщины брезгливо поплевывали в сторону пленниц, толкали их бедрами и презрительно морщили носы с клыками детенышей саблезубов в ноздрях.

- Фау-бинго! Тц-тц-тц! - хихикая, они швыряли в спины пленниц ореховую скорлупу и бесцеремонно выдергивали из лохматых причесок лазурные перья, с хохотом бросая их на ветер.

- Без рук! Вот, дрянь, - огрызнулась Серая Мышь на неслыханную дерзость, когда озорная девчонка воткнула в ее косы тлеющий стебель макко.

Сладкая Пчелка оскалила зубы на толкнувшую ее старушку, та живо скрылась за спинами соплеменников.

Стражники пробивали дорогу в толпе, рыча и покрикивая на оцинвалок, норовящих исподтишка ущипнуть пленниц отточенными коготками. По всему было видно, что пленницам здесь были не рады.

На плечах я почувствовала чьи-то крепкие руки.

Саблезуб?

- Фау-бинго? - расхохотался он, оглядев меня с ног до головы. - Дошла, не сдохла, значит, будешь моя.

-33-

Точным взмахом топора стражник разрубил путы и швырнул пленниц к ногам Верховного жреца. Подруги тихонько заскулили. Жрец поднял руку и резким кивком головы усмирил усердие стражников:

- Прочь.

Они подобострастно распростерлись перед ним, раками отползая к выходу.

С виду Верховный жрец казался человеком особой породы. Он отличался и от воинов, звенящих золочеными латами за троном, и от пестрой толпы, веселящейся у подножия храма. Переносица горбатого носа, как лезвие кривого кинжала, врезалась в половину лица, разделив благородный лоб надвое. Золоченный киффус подчеркивал великолепие божественных черт. Под лунным серпом тонкогубого рта сверкала, унизанная хризолитом тугая косица бороды. В оттянутых мочках ушей качались граненые изумруды, впаянные в платиновые катушки.

Одеяние Верховного жреца напоминало роскошные одежды богов, танцующих на искореженных временем развалинах возле города Уснувших. Узкие плечи и бедра окутала тонкая плотная ткань. Накинутую через плечо шкуру белого ягуара стянула броня чеканного пояса. На кожаной бахроме звенели нефритовые профили. Богиня Плодородия, богиня Подземного царства, бог Моря, Неба и Грозы, ударяясь горбатыми носами, звенели в такт чинных ритуальных шагов. Полированное выгнутое зеркало, покачиваясь на груди жреца, расплескало кривые кинжалы радуги по стенам и потолку.

Впалые щеки Верховного вождя поражали изуверской бледностью. А глаза... Высокий рост не позволил заглянуть в их божественные тайны.

Одной рукой Верховный жрец опирался на жезл, выточенный из железного дерева. На верхушке восседал задиристый карлик с носом в виде скрученной в спираль струйки дыма. Я узнала эту фигурку. Точно такой божок восседал на жезле Несокрушимого. Сейчас он надежно спрятан под развалинами нашего сгоревшего дома.