Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ)

- Вы хоть замок своей назад отправьте, - спохватилась я, - а то они же там без вас перемрут все. Мы тут после смерти к предкам идем, а им, получается, некуда. Так и будут бродить целую вечность неупокоеными, как эта ваша Марта.

- Уже сделано, - снова улыбнулся мой невероятный собеседник, и добавил. - И хватит на себя наговаривать. Вы, девушка, самый настоящий герой.

Не успела я возразить, как оказалась в темном проулке по другую сторону заплеванной трактирной двери, с бутылкой отравы в одной руке и не слишком чистой тряпкой в другой. Тряпка оказалась рукавом от моей же собственной рубахи. Это когда ж его оторвать успели?

За дверью гремела и бушевала старая добрая трактирная драка, все честь по чести: крики, треск, звон, пьяная ругань и визг служанок, будто и не было тут никаких богов, божественных фокусов и странных разговоров.

- Разошлись, как девки в праздник, - одобрил трактирное веселье мой новый подельник, возникая рядом. - Сейчас стража подтянется, еще веселее станет. Ну что, придумала уже, как будем в Храм пробираться?

Я задумчиво покосилась все еще зажатый в руке лоскут и мой нехитрый план разом обрел ясность и глубину. Чудо, а не план: простой и прямой, будто удар в челюсть.

- Как ни странно, придумала, - решительно заявила я, все еще улыбаясь. - Идем, я как раз знаю, где можно прикупить с десяток тонких покрывал. Лучше серых, но голубые тоже сойдут. И чтобы до утра ни слова про долги и деньги!

Ночь обещала быть незабываемой.

Глава 23

В Приболотье о столице рассказывают удивительнейшие истории. Дескать, все дома там аж по пять этажей, улицы сплошь цветным камнем вымощены, а на каждом углу по золотой статуе и шатру балаганному. День и ночь все в столице пьют да гуляют, а по особым праздникам сам Император с дворцового балкона в толпу монеты сыплет, все больше серебро, но и золото тоже попадается. Еще слышала я, что в садах храмовых даже в самый лютый мороз все зеленеет и благоухает, а в самом Храме и вовсе чудеса невиданные творятся, вот только всякий, кто войдет туда умирает на месте медленной и мучительной смертью. Охотнее всех эту чушь пересказывали престарелые тетушки, сроду дальше ближайшей ярмарки не выезжавшие.

Впрочем, доля правды в этих россказнях все же была: в богатых кварталах столицы хватало и мощеных улиц, и до нелепости высоких строений, и даже позолоченных изваяний не столь уж далеких предков нынешних «золотой» ветвей, а любого чужака, проникшего в храм, действительно ждала не самая приятная смерть. Разумеется, жрицы старательно поддерживали слухи о «проклятиях», но в гуляющих по столице сплетнях то и дело всплывали то отравленные иглы, то ядовитая пудра, а иногда менее романтичные вещи вроде метательных ножей и удавок.

Уж лучше бы правдивыми были истории о цветущих на морозе кустах. Как просто и чудесно было бы подобраться к самому Храму, укрывшись в пышной зелени, вместо того, чтобы кутаться в глупые покрывала и чинно вышагивать по тропинке, рискуя повстречать настоящих жриц.

- К мосту направо, но можно перейти прямо по льду. Выиграем время, - шепнул мой спутник, останавливаясь у развилки. «Жрица» из него получилась неправдоподобно высокая и плечистая, но его это, вроде бы, нисколько не смущало. Честно говоря, двигался он в этом ворохе тряпья куда изящнее меня и даже, вот уж чудо, ни разу не наступил на край нижнего покрывала.

Изысканный план, посетивший меня накануне, состоял вот в чем: вместо того, чтобы разыскивать Избранную по всему городу, не лучше ли подождать ее там, где она просто обязана объявиться - у храмовых ворот.

Большие храмовые ворота в дни Перехода открыты для всех и просто удивительно, сколько людей все еще верит, что в эти дни боги только и делают, что сидят в Храме и слушают просьбы, и тем внимательнее, чем богаче было подношение. В пестрой праздничной толпе попасть к Храму проще всего, однако открываются большие ворота только в полдень и вздумай я воспользоваться ими, безнадежно опоздала бы. Оставались малые ворота, надежно спрятанные от непосвященных, зато всегда открытые для Сестер Света - храмовых жриц.

Признаюсь честно, без своего спутника я бы до вечера разбиралась в хитросплетениях садовых дорожек. Что бы за дела этот странный господин не вел со жрицами, дорогу он знал великолепно.

Пока мы шли, на меня временами накатывала противная слабость, и ужасно хотелось глотнуть из бутылки. Конечно, моя болтовня сейчас была бы ой как некстати, но если я свалюсь без сил не дойдя до ворот, разве это не будет еще печальнее? Решившись наконец, я отхлебнула глоток зелья и почти сразу, сама того не желая, выпалила:

- Нужно было идти как есть, а тряпье это с собой взять, у ворот бы и оделись. Или хоть сапоги не снимал бы. Знаешь, а хорошая штука эта моя болячка, ни есть не хочется, ни спать... и ноги не мерзнут, да. А у тебя вон ступни посинели уже, отморозишь ведь.

- Всегда лучше готовиться заранее. Кто знает, сколько времени у нас будет потом, - наставительно изрек мой не в меру осторожный спутник, - А жрица в сапогах это все равно, что трактирщик в короне.