Боги Эдема

Подтвердить происхождение манденов именно из этого региона не представляет труда. Характерная архитектура их глиняных оштукатуренных домов сравнивалась месопотамскими учеными с постройками культуры Убейд, существовавшей в горах Курдистана в период между 4500 и 400 годом до нашей эры^{577} (см. главу 17). Гораздо более интересным представляется утверждение манденов, что Гора Мадаи не является истинной родиной их народа. Они считают, что их далекие предки пришли из Египта^{578}. В одной из рукописей манденов даже говорится о том, что население Харрана согласилось принять их после того, как они взошли на Гору Мадаи, где освободились от гнета других народов^{579}.

Общепризнано, что мандены связывают свою миграцию с Исходом евреев из Египта в 1300 году до нашей эры, однако мифологические временные рамки, указанные в религиозных текстах, не следует понимать буквально. Подобно многим другим народам Ближнего Востока, мандены пытались связать предков своего племени с библейской историей, и эти попытки часто порождали искажение и смешение различных преданий и легенд, в которые еще большую путаницу вносили вставки из вавилонской, классической и персидской мифологии.

Настойчивое утверждение манденов, что их далекие предки пришли в Курдистан из Египта, нельзя считать чистым вымыслом — некоторые слова их языка имеют явно египетское происхождение. К ним относится, например Птхахиль, или Пхтах (суффикс «-иль» просто означает «бог»), — так они называют своего демиурга, позаимствовавшего имя у египетского бога-творца Птаха. Еще одним примером может служить корень нтр, который переводится как «смотреть» и используется в таких словах, как «наблюдательный пост»^{580} или «наблюдатель»^{581}. У египтян слово нтр, или нетер — «божественный», — является эпитетом древних богов.

Поклоняющиеся звездам

Скептики могут вполне резонно возразить, что любая связь между египтянами и манденами неизбежно следует из контактов двух различных культур, существовавших в период правления Восемнадцатой Династии египетских фараонов (1575–1308 г. до нашей эры). В ту эпоху был заключен союз между правящим фараоном Египта и царем Митанци, индоевропейским народом, населявшим регион, расположенный на севере Сирии и на востоке Анатолии между верховьями Тигра и Евфрата на протяжении 200 лет начиная примерно с 1500 года до нашей эры. На этой территории находился древний религиозный и металлургический центр Харран, родина религиозного культа сабиан, которые поклонялись звездам. Мандены считают себя прямыми потомками именно этого таинственного народа^{582} — его еще называли субба, сабба или саба, производными от египетского слова ша, которое переводится как «звезда»^{583}.

Совершенно очевидно, что мандены ошибаются, отождествляя себя с народом, ушедшим из Египта во времена Исхода евреев из этой страны. Их близкие родственники сабиане считали Египет родиной своих предков еще в первой половине второго тысячелетия до нашей эры, за много столетий до рождения Моисея.

В 30-х годах двадцатого века во время интенсивных раскопок вокруг Сфинкса известный египтолог Селим Хассан обнаружил разнообразные вотивные стелы с надписями, сообщавшими, что в период оккупации Египта гиксосами с 1750 по 1575 год до нашей эры семитский народ из Харрана — вне всякого сомнения, это были поклонявшиеся звездам сабиане (см. ниже) — основал поселение в окрестностях Гизы, назвав его в честь своего родного города, и совершал паломничества к Великому Сфинксу^{584}. И что более важно, поклонение монументам Гизы не ограничилось периодом господства гиксосов. Арабский историк одиннадцатого века Якут аль-Хамави писал, что сабиане совершают паломничества как к Великой пирамиде, так и к ее меньшей по размером соседке^{585}. После анализа происхождения слов «сабиане» и «сабба» Хассан признает тот факт, что «они [сабиане] безоговорочно признают пирамиды… памятниками, связанными с культом звезд, и поклоняются им как местам паломничества»^{586}.

Вопрос заключается в том, уходит ли связь между поклонявшимися звездам обитателями Харрана и пирамидами Гизы дальше, чем первая половина второго тысячелетия до нашей эры. Хассан предположил, что сабиане поклонялись Великому Сфинксу как олицетворению их сокологолового бога Харана, или Хола, которого они отождествляли с египетским богом Солнца Ра-Харахти^{587}, тогда как пирамиды по-, читались из-за их легендарной связи с звездным культом. Возможно, все это действительно так, но паломничество в Гизу из далекого Харрана должно иметь более глубокий символический смысл, чем просто уважение к древним памятникам другой культуры. Поскольку мандены утверждают, что их далекие предки в незапамятные времена пришли из Египта на Гору Мадаи через Харран, то не исключено, что сабиане рассматривали Египет, и особенно Гизу, как родину своих предков.