Боги глубокого космоса

— Не странно, — он раздосадованно поморщился, тряхнув головой. — Засмотрелся просто. Ты очень красивая, — почему-то виновато улыбнулся мужчина. — Чёрт, весь день у меня сегодня что-то с головой творится, как будто и правда наполовину там остался, — раздосадованно вздохнул он.

— А это не может быть опасно? — встревоженно уточнила я.

— Нет. Мне кажется, это не мои ощущения, а дракона; уж очень он был погружён в себя и в воспоминания, и на протяжении всего разговора от меня отмахивался, — недовольно проворчал сканер. — Похоже, решил, что игнорировать меня мало, и предпочёл придавить заодно и этим, чтобы под руку не лез. Скотина чешуйчатая.

Мы почему-то одновременно замолчали, разглядывая друг друга. Было такое странное ощущение, будто через этот взгляд мы о чём-то разговаривали; не на разумном, мысленном уровне, а где-то гораздо глубже. В сердце разливалось нежное и радостное тепло, наполняло всю меня, выходило за пределы моего тела, окутывало лежащего рядом мужчину, каюту, весь корабль и сквозь пустоту устремлялось к далёким звёздам.

Это странное ощущение чего-то крошечного и ласкового, заключённого внутри, под рёбрами, и одновременно непостижимо огромного длилось считанные мгновения. А потом, возвращая меня в реальность, с порога прозвучал бодрый голос Фила:

— Во, Дань, хорошо, что ты не спишь! Ты же у нас техник, да? — проговорил он. Нил, прерывая зрительный контакт, обернулся посмотреть, что происходит в каюте. — Не в службу, а в дружбу: глянь, что с ним такое?

— Да, конечно, — спокойно кивнул сканер. — Поставь на стол, я посмотрю.

В этот момент, мучимая любопытством, я приподнялась на месте, выглядывая из-за плеча мужчины. Пилот аккуратно устраивал на столе внушительных размеров чемодан странной формы, судя по всему — довольно тяжёлый.

— Я Чаку показывал, он говорит, по его части всё в порядке, — развёл руками Филармония, оборачиваясь. — Опа! — озадаченно проговорил он, вытаращившись на меня. — Блин, Нилов, ты бы сказал, что я не вовремя!

— Да всё… — начал сканер, но был перебит пилотом.

— Не-не-не, извини, виноват! В следующий раз стучаться буду, я как-то не сообразил; вы отдыхайте, отдыхайте, мне не срочно, — весело улыбаясь от уха до уха, Егор замахал руками, поспешно отступая к двери спиной вперёд. — Но ты, брат, всё-таки дверь лучше блокируй, а то мало ли что, — заговорщически подмигнув, пилот поспешно ретировался.

— Нет, ну что за люди, — насмешливо хмыкнул сканер, качнув головой. Я насторожилась, решив, что он прямо сейчас пойдёт разбираться с полученным заданием, но Нил опять повернулся ко мне.

— А что он такое принёс? — полюбопытствовала я.

— Аккордеон, музыкальный инструмент такой. Хочешь посмотреть? — улыбнулся он.

— Нет, нет, я лучше завтра, — торопливо проговорила я, на всякий случай перехватывая мужчину за локоть. — Ты же не пойдёшь его ремонтировать прямо сейчас, правда? — настороженно уточнила я.

— Да вообще-то не планировал, — человек пожал плечами. Пару секунд помолчал, а потом с некоторой неуверенностью предложил: — Ну что, давай спать?

— А поцеловать на ночь? — я капризно надула губы. Нил рассмеялся и осторожно коснулся губами моего лба.

— Так пойдёт?

— Нет, так неправильно, — я весело тряхнула головой. После чего, пока не пропала решимость и пока этот упрямый принципиальный мужчина не попытался меня опять на что-нибудь отвлечь, обхватила обеими ладонями его лицо. — Я покажу, как правильно, — и притянула его к ближе. Сканер улыбнулся с непонятным, — не то тоскливым, не то предвкушающим, — выражением в глазах, но послушно наклонился.

Вспоминая всё, что когда-то читала и слышала, я, прикрыв глаза, сосредоточилась на ощущениях и собственных желаниях. Сначала медленно и осторожно, пробуя на вкус, провела кончиком языка по нижней губе мужчины и облизнулась; ощущение оказалось очень приятным. Потом, опять так же неспешно, изучая, прихватила её своими губами, опять провела языком, и это оказалось ещё приятнее.

Потом, окончательно увлекшись приятным процессом, скользнула языком в его рот, увлечённо исследуя, дразня, обещая. Запустила пальцы в волосы мужчины, привлекая его ближе, а вторую ладонь повела вниз, по шее на плечо, на грудь. Едва касаясь, пробежалась кончиками пальцев по его рёбрам и обняла, притягивая к себе, одновременно выгибаясь, чтобы прижаться всем телом.

А в следующее мгновение уже не я, а он меня целовал; жадно, страстно, как тогда на полу собственной комнаты, только ещё приятней, ещё жарче. Так, что сердце моё застучало быстро-быстро, будто пыталось пробиться сквозь рёбра и — тоже оказаться ближе. И, как тогда, рука мужчины оказалась под моей футболкой, и прикосновение грубой шершавой кожи его ладони пьянило, пуская по телу волны мурашек.