Боги, гробницы и ученые

Но это еще не все. Сомнения и беспокойство, охватившие Картера, все усиливались. Когда последние ступеньки были очищены от мусора и грязи, он нашел большое количество черепков и разбитые сундуки с именами Эхнатона, Сменхкара и Тутанхамона, скарабей Тутмеса III и часть другого скарабея с именем Аменхотепа III. Свидетельствовало ли это множество имен фараонов о том, что вопреки ожиданиям здесь находилась не одиночная гробница, а захоронение нескольких царей?

Ясность в этот вопрос можно было внести, только открыв дверь. Все последующие дни и были заполнены этой работой. За дверью — Картер установил это еще тогда, когда заглянул в проделанное им отверстие, — находился проход, заваленный камнями и щебнем. По расположению щебня можно было отчетливо определить, где именно в этот проход проникли грабители (они прорыли узкий туннель) и каким образом они снова засыпали его. После многодневной работы археологи наткнулись на глубине примерно десяти метров на вторую дверь. Здесь также были печати Тутанхамона и царского некрополя, но и здесь были отчетливо видны следы незваных гостей.

Основываясь на том, что все это сооружение очень напоминало тайник Эхнатона, который был найден неподалеку от этого места, Картер и Карнарвон уже почти не сомневались, что перед ними не гробница, а тайник. А много ли можно ожидать от тайника, да еще такого, в котором побывали грабители?

Надежд оставалось мало, и тем не менее, по мере того как перед второй дверью уменьшалась куча щебня, напряжение все нарастало. "Наступал решающий момент, — пишет Картер, — дрожащими руками мы проделали маленькое отверстие в левом верхнем углу…"

Взяв железный прут. Картер пропустил его сквозь отверстие; прут не встретил преграды. Тогда Картер зажег спичку и поднес ее к отверстию: никаких признаков газа. Он принялся расширять отверстие.

Теперь вокруг него столпились все: лорд Карнарвон, его дочь леди Эвелин Герберт и египтолог Кэллендер, который, едва узнав о новой находке, поспешил предложить свои услуги в качестве помощника. Нервно чиркнув спичкой. Картер зажигает свечу и трепетной рукой подносит ее к отверстию, но горячий ток воздуха, вырывающийся из отверстия, чуть было не задувает ее, и в мерцании света Картеру не сразу удается разглядеть то, что находится за дверью. Постепенно глаза его привыкают, и он различает сначала контуры, потом первые краски, и, когда наконец ему становится ясно видно содержимое камеры, расположенной по ту сторону двери, победный крик застывает у него на устах… он молчит. Для тех, кто стоит в ожидании рядом с ним, это мгновение кажется вечностью. "Видите ли вы там что-нибудь?" — спрашивает его Карнарвон, не в силах более вынести неизвестность. Медленно, словно завороженный, Говард Картер поворачивается к нему. "О да, — говорит он проникновенно, — удивительные вещи!"

"Можно не сомневаться, что за всю историю археологических раскопок никому до сих пор не удавалось увидеть что-либо более великолепное, чем то, что вырвал из мрака наш фонарь", — сказал Картер, когда первое волнение улеглось и исследователи один за другим смогли уже спокойно подойти к проделанному в двери отверстию. Его слова подтвердились, когда открыли 17 ноября дверь и луч света от сильной электрической лампочки заплясал на золотых носилках, на массивном золотом троне, на двух матово поблескивающих черных больших статуях, на алебастровых вазах, на каких-то необычайных ларцах. Головы диковинных зверей отбрасывали на стены чудовищные тени; словно часовые, стояли одна против другой две статуи "с золотыми передниками, в золотых сандалиях, с палицами и жезлами. Их лбы обвивали золотые изображения священных змей". И среди всей этой роскоши мертвых, которую невозможно было охватить взглядом, виднелись следы живых: возле двери стоял наполовину наполненный известкой сосуд, неподалеку от него черная от сажи лампа, в другом месте на стене был заметен отпечаток пальца, на пороге лежала гирлянда цветов — последняя дань усопшему. Словно завороженные, стояли Карнарвон и Картер, глядя на всю эту мертвую роскошь и на сохранившиеся на протяжении стольких тысячелетий следы жизни; прошло немало времени, прежде чем они очнулись и убедились, что в этом помещении настоящем музее сокровищ — не было ни саркофага, ни мумии. Неужели вновь должен был всплыть уже не раз обсуждавшийся вопрос: гробница или тайник?