Боги и Монстры

Айну, как и всех гостей, обыскивают при входе и только потом пропускают внутрь. Девушка довольна, что Бальтазар слово сдержал и диктофоны пропустили, правда, фотоаппарат отобрали. Айна, в принципе, была к этому готов, поэтому сильно и не расстраивается.

«Слишком пафосно, вычурно, броско», – фыркает про себя Айна и, взлохматив пальцами отросшие до плеч и свежевыкрашенные в чёрный волосы, проходит к своему столу. Сперва надо оценить обстановку, присмотреться к гостям, найти жертв, а потом нападать.

Айна мысленно потирает ручки, оглядев столы, планирует в голове, к кому подойдёт первым, и в ожидании жениха с невестой решает прогуляться на лужайку, где поставлена увешанная ниспадающими цветами ротонда для бракосочетания. Ей сегодня несказанно везёт, потому что там она застаёт общающегося с молоденькой девчонкой лет двадцати скандально известного сенатора. Сенатор, которому буквально недавно стукнуло шестьдесят, похотливо разглядывает что-то ему рассказывающую девушку, а Айна, достав припрятанный в кармане диктофон, двигается к ним.

– Господин сенатор, какая встреча! – фальшиво улыбается оторопевшему мужчине Айна и подмигивает девушке. – Вас ведь днём с огнём не сыщешь! А сколько посланий я оставила на автоответчике вашего помощника, который, видать, слишком занят тем, что подбирает вам сопровождение, – Айна с ухмылкой рассматривает девушку. – Ой, простите, варит кофе! Вот и не нашёл времени ответить ни на одно моё сообщение.

– Чего тебе надо? – шипит недовольно мужчина, потирая платком жирную шею.

– Айна Фатих, NY Standart… – начинает было девушка, но ее перебивают.

– Я знаю, кто ты, – с отвращением в голосе заявляет мужчина.

– Я всего лишь делаю свою работу, в отличие от вас, – спокойно отвечает Айна. – Так, может, вы расскажете, почему сенаторы отказались проголосовать за…

– Ничего не буду рассказывать! – рычит на нее сенатор и пытается обойти. – Это свадьба! Я пришел отдыхать! Кто вообще додумался пустить сюда прессу!

Мужчина быстрыми шагами идёт в сторону столов, а Айна, нажав кнопочку, наговаривает на диктофон:

– Отказался от комментариев, сбежал от вопроса, новая любовница, пора отказаться от жирной пищи.

Айна продолжает гулять по лужайке, делает несколько удачных интервью как с госчиновниками, так и с так называемыми бизнесменами, о путях дохода которых прекрасно осведомлена и которые, конечно же, незаконны.

Церемония бракосочетания проходит без братьев девушки. Айна удивлена, немного раздосадована, что семья не оказала девушке должную поддержку, потому что Мария явно ревела всю ночь, и ни один визажист мира этого бы не скрыл. Девушке надо отдать должное, она позирует фотографам, подставляет щёку под поцелуи, и пусть и с трудом, но держится. Рано лысеющий мужчина рядом с ней не нравился Айне еще с фотографий в газетах, а сейчас вызывает только раздражение.

Гости расходятся каждый по своим столам, а Айна в сотый раз проклинает Бальтазара за запрет на фотографии. Один из сенаторов вот уже полчаса как очень мило общается с главой одной из китайских триад, и Айне было бы достаточно одной фотографии, чтобы раздуть из этого диалога целую историю, тем более, что она знает о теневом бизнесе сенатора в Шанхае.

Первую половину вечера для Айны, кроме пары удачных интервью, скрашивает встреча с представителем госдепартамента, с которым она в дружеских отношениях. Правда, Айна не уверена, что со стороны ее собеседника отношения тоже дружеские. Митч, так его зовут, осыпает ее комплиментами, долго расспрашивает о том, где она достала такой наряд, и всё не дает побыть в одиночестве и поразмыслить. Кое-как попрощавшись с Митчем, Айна хватает бокал красного полусухого с подноса мимо пробегающего официанта и становится в сторонке, впервые за вечер решив сделать перерыв и немного отдохнуть.

Айна пропускает момент, когда на свадьбе появляются братья Росси, но остро чувствует ту секунду, когда на нее раскалённой до красноты лавой чужой тяжёлый взгляд ложится. Этот взгляд кожу плавит, на каждом сантиметре по которому проходится, глубокие ожоги оставляет, и Айна, ещё не оборачиваясь, знает, кому именно он принадлежит. Она поворачивается медленно, последнюю долю секунды урвать пытается, чтобы подготовиться, чтобы суметь выстоять. Она готовилась мысленно все эти дни, обещала себе в следующий раз достойно этот душу на лоскутки нарезающий взгляд выдержать. Но снова проиграла.

Тут и миллион секунд не хватит. Демон стоит в пятнадцати шагах: между ними два стола, два десятка гостей, снующий туда-сюда персонал – но всё это мутная картинка, слившаяся в одно. Айна видит только его, впервые в жизни сетует на своё прекрасное зрение и вновь сгорает дотла на дне чужих зрачков. Даже лужайка делится ровно на два. Там, где Айна – свет, там, где Бало – беспросветная тьма.

Потому что Бальтазар – это мгла, войди в неё – век от этого мрака не отмоешься. Он – это темнота, тяжелым облаком в радиусе нескольких метров над головами сгущающаяся. Он – это вечный огонь, всё на своём пути выжигающий.