В начале XIX в. молодой немецкий ученый Гротефенд с удивительной изобретательностью занялся расшифровкой клинописных табличек, найденных в Персеполе, и благодаря блестящей логике вывел слова «Дарий, великий царь, царь царей, сын Гистаспа» и «Ксеркс, великий царь царей, сын Дария». В течение последующих тридцати лет француз Бюрнуф и немец Лассен расшифровали и другие буквы, но без лингвистического ключа ученые оставались в тупике. Клинописные тексты заинтересовали майора Генри Ролинсона, служащего Восточно-Индийской компании, откомандированного в военную персидскую канцелярию. В 1837 г. он изучил знаменитую надпись о Дарии на скальной поверхности в горах Бехистуна, где двадцать пять веков назад великий царь был изваян как победитель над распростертыми врагами, чему было посвящено четырнадцать колонок текста. С немалым риском Ролинсон спустился на веревке со скалы вниз и скопировал надписи, которые, как он обнаружил, были сделаны на трех языках – персидском, эламитском и вавилонском. К 1846 г. текст был переведен, хотя оставалось много нестыковок. Тем временем Ботта обнаружил Ниневию, а Лэйярд (английский археолог, 1817–1894. –
Во время последних десятилетий были найдены тысячи табличек, особенно поражала огромная библиотека Ашшурбанипала в Ниневии. Их расшифровка дала археологам красочную картину жизни и культуры Вавилона. Однако неясности еще остаются. Те же самые проблемы толкования, которые озадачивают египтологов, ставят в тупик и ассириологов. Иудейские ученые ставят под вопрос библейские тексты, однако еврейский язык ревностно сохранялся на протяжении тысяч лет. Несомненно, огромные проблемы должны возникнуть при поиске точного смысла древних египетского и вавилонского языков, которые были забыты на века.
(Переводчик – предатель)
Талантливые итальянцы блестяще подводят итог основным просчетам всех переводов; невозможно дать безупречное толкование каждого нюанса, каждого изящного выражения, передать точное значение каждого слова при переводе с одного языка на другой. Разные языки развиваются в различных условиях окружающей среды, на них говорят разные народы с различными традициями и жизненным опытом. Литературные критики подчеркивают, что переводы современных трудов бесцветны и являются искаженными отражениями оригинальных сочинений. На протяжении веков переводы знаменитых греческих и латинских классиков обнаруживают значительные изменения. Вечная жалоба: старшее поколение не понимает молодежь. Как же тогда мы можем претендовать на понимание какого-то чужеземного народа, жившего пять тысяч лет назад, с которым у нас нет общих традиций? Во время всеобщих выборов мы редко понимаем наших политических соперников; мы не можем понять, почему так много сект пререкаются из-за ясных и простых слов Христа. Большинство людей по секрету признаются, что они плохо понимают почти всего Шекспира, которого мы, британцы, прославляем при условии, что нам не надо его читать. Когорты юристов усердно обсуждают и оспаривают недвусмысленные и продуманные слова парламентских законов. И все же мы по привычке благосклонно принимаем переводы наших ассириологов, считая их точными, хотя два независимых друг от друга переводчика редко согласны друг с другом. Бернард Шоу шутил, что Великобританию и Америку разделяет общий язык. Если мы не можем полностью понять своих заокеанских братьев, как это ясно показывает недавняя история, можем ли мы действительно понять тех далеких вавилонян?