Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ

– Да пусть он хоть сто раз влюбился! Но царем-то был старый Приам, который ни в кого не влюблялся. Хотя бы просто потому, что уже не мог. А наследником престола и вторым человеком в правящей иерархии был Гектор, женатый и счастливый в браке.

Так что не влюбленный Парис решал, быть войне или нет.

– Вы все время принижаете сакральный смысл войны, – хмуро сказал Вадим, – Япония тоже имела в начале 1940-х потенциал в семь, а то и десять раз меньший, чем США, но начала войну, и два года побеждала. Так что потенциал это еще не все. Высокий дух, моральные ценности – вот что может привести к победе!

– Браво! – насмешливо имитировал аплодисменты Виталий. – И у кого же из троянцев ты нашел столь высокие моральные ценности?

– У Париса. Который на самом деле был, на Парис, а ариец Борис.

– Да, неплохой образец моральных ценностей. Обманывает доверие своего гостеприимца, и грабит его в его же отсутствие. Грабит доверившегося ему! Забирает у него казну и крадет жену.

А потом, уже во время войны постоянно бегает с поля боя. И спокойно переживает смерть братьев, погибающих за то, чтобы сохранить ему возможность продолжать спать с чужой женой.

Если ты, Вадим заботишься о чистоте образа истинного арийца, то лучшей дискредитации этого образа, чем твой Парис-Борис не найти.

– Да там вся семейка такая, – вставил Петр, – дед Париса Лаомедон надул Аполлона и Посейдона. Впрочем, о том, что они боги он не знал, хотя и мог догадаться. Но потом он не постеснялся в наглую обмануть самого Геракла. Согласись, Вадим, это уже генетика. И никакими арийцами, честными и прямодушными тут не пахнет.

– С одной оговоркой, Петр, с одной оговоркой, – вставил Юрий Петрович, – если ваши арийцы были действительно светочем справедливости и честности, и образцом для подражания.

– Мы с Вадимом думаем именно так, – серьезно сказал Петр.

– Тогда Виталий прав. Далеко Парису до арийца. Но тогда что помешало прагматику Приаму прекратить войну, и просто отдать Елену, казну Менелая и даже некую контрибуцию? Троя была богата, и даже выплату за моральный ущерб Менелаю могла себе позволить.

Ваша версия, Петр.

– Моя версия состоит в том, что во-первых, Елена была не причиной, а только поводом для войны, во-вторых, Елены в Трое не было, и потому вернуть ее было нельзя, в-третьих, Троя была не одинока в этой войне и не свободна в принятии решения о заключении мира.

– Тезис о не свободе Трои я бы выделил отдельным пунктом, – сказал Юрий Петрович. – И тогда получается интересная ситуация. То, что похищение Елены было лишь поводом, можно при желании вывести даже из классических текстов Илиады. То, что Троя была не одинока в войне, это общеизвестный факт. Во всех источниках упоминается масса союзников из Египта и царства хеттов, приходивших ей на помощь.

Остаются два момента. Отсутствие Елены в Трое, и то, что Троя не была самостоятельным игроком в этом конфликте.

Возникают вопросы, а где была Елена, и кто осуществлял верховное командование действиями той стороны, частью которой была Троя? Всего лишь частью.

– Об этом есть свидетельства, – заметил Петр. – Помимо Гомера Троянскую войну описывали еще многие. И упоминания этих источников встречается даже у Платона. Так что, они имеют определенный авторитет. Так вот, среди этих альтернативных источников имеются свидетельства, что Елена была в Египте. Но тогда логично предположить, что именно Египет и был главным противником ахейцев. А Троя была лишь ударным отрядом объединенных египетско-хеттских сил. Сил восточных империй. Ведь не за просто так Египет и царство хеттов посылали троянцам помощь в течение всей войны.

– Не бойся, красавчик, – сказала Афродита, когда корабль с Парисом, Еленой и казной Менелая отчалил. – Тебе было бы гораздо опаснее плыть на север. Там бы тебя могли перехватить. А на юге никто искать не будет.

– На юге фараон просто сдерет с меня кожу.

– Не сдерет. Доверься мне.

– Богиня, я уже настолько доверился тебе, что уже не знаю, кто я, троянский царевич, или твой раб. И потом, откуда я знаю, может быть, ты имеешь виды на мою кожу.

– Молодец, красавчик. Можешь шутить в таких условиях. Хвалю.

Стареющий фараон печально смотрел на свою агентессу. Та была так же молода и красива, как в первый день их встречи. Годы были не властны над богиней. А вот он, он был простым смертным. И очень может быть, что скоро его мумию должны были положить в саркофаг и спрятать в склепе в Долине царей.

– Тебе не интересно, то, что я говорю? – спросила Афродита, прервав свой рассказ.

– Что ты, богиня, конечно интересно. Но я думаю, что, может быть, было бы лучше, чтобы ты не помогала мне в моих царских делах, а продлила жизнь и молодость?

– Хочешь жить, царь? Хотеть не вредно. Но подумай, скольких людей ты отправил на смерть. Скольких сделал рабами. Злые дела мешают омоложению. И я не смогла бы тебе помочь сохранить жизнь и молодость. Для этого ты должен был бы перестать быть царем.

– Я согласен.

– Поздно, дорогой. Сейчас тебе бы не помогли даже гораздо более сильные богини моей далекой родины.

– Ты жестока, Афродита.

– Не жестока, а справедлива.