Боги ЯВИ

– А я по водочке! Ик! – Васька посмотрел мутным взглядом на своих соседей по очереди, то на Мишку, то на Федота, выбирая себе очередную жертву. – Федька! Будешь? Ик! Он у нас голова… – орк постарался сфокусировать свой взгляд на баннике. – Башковитый сильно! Ик! Как эти. Ну как их? Греки! Вот! Самый умный в нашей деревне.

Орк утёр рот от свисающей хрустящей капусты, толкнув Фёдора в хилое плечо. Щуплый тёмный на вопрос пьяного орка не ответил, а мирно храпел, уткнувшись носом в прохладную селёдку под пушистой шубой. Ну, хоть Галка не зря старалась.

– Вон у него и профиль ихний, – он аккуратно вынул Федькино лицо из салата и повернул его боком, чтобы его лучше было видно. Федот на наглое покушение на свой светлый лик не реагировал. – Видал?.. Как этот! Ну, тот! Ик! Как его?.. – и он вопросительно посмотрел в мою сторону, прося помощи, вроде я знаю, о чём он думает. – Вот! Вспомнил… Цезарь! – Васька удовлетворенно мотнул головой.

– Цезарь был римлянин… – поправил я орка.

– Вот и я о чём. Грек – он и в Ахрике грек! Ик! – нос у Федьки и правда был удивительным, прямо родовитым, с оттягом, с хорошей такой горбинкой. – Я когда лемеха в поле на плуге менял, Федька мне все уши прожужжал про этого ихнего мужика. Ик! Этого. Ну, как его?.. Арехмотиля!

– Может, Аристотеля? – снова вмешался я.

– Ну а я о чём? Арехмотиля читает своего, говорю, больно головастый он у нас уродился. Ну, как этот! Как его?.. Гэний! Гы-гы-гы!

– Эй, баламут, ты почто Федьку тревожишь? А ну верни образинку взад, как было.

Град, как кот, тихо присел на скамью, выставляя на стол пятилитровый глиняный кувшин и две такие же кружки.

– Мёд от диких пчёл, сам собирал, чуть всю жопу об ёлку не ободрал.

– Гы-гы-гы!

Шлёп! Кому-то прилетела хорошая затрещина.

– В следующий раз сам полезешь… А то высоты он боится! Я что, на Винни-Пуха похож?

Васька аккуратно вернул Федьку в салат. Руки, конечно, росли у него откуда надо, не как у меня. Орка, наверное, мама родила сразу с кувалдой и зубилом в руках. Тор, пожалуй, сдох бы от зависти, если бы узнал, что есть на Руси такой вот Васька-орк. Он одним этим инструментом смог бы, наверное, блоху подковать, если бы нужда была для дела какая. Так что Василий в своей деревне на вес золота, если что починить или рихтануть, то без него никак, сразу к Баламуту бегут. Его и звали в деревне все так, Васька Баламут, больно у него натура такая неугомонная. Да и Галку, не простую русскую бабу, теперь понять можно, чай не в Европе живёт, а в российской глубинке, а с таким мужем, как Васька, как за каменной стеной. Без него в России никак. Не то что я, безрукий, только и могу по квартире хлопушкой мух бить. А орчат малых кто кормить будет да в школу собирать?..

И вообще, очень контрастная пара, на мой взгляд. Васька – сельский олух и потусторонний специалист паскудных миров. Гала была охотница на тёмных, у неё и лицензия на это дело открыта, потому и знаний у неё вагон и маленькая тележка в придачу. Вообще, собралась странная такая компания. Одинокий леший, я как-то заикнулся про его семью, так он только брови свои хмурит и молчит, ну я и не стал к нему без мыла лезть. Серёжа, то бишь я, конь ещё тот, немного со своим прибабахом, как уже выяснилось. Мишка, великий шаман холодного севера, офицер в отставке, списан за ненадобностью российскими вооружёнными силами. Федька, бедолага, серый сумрак. Сирота Кулёма, наш любимец, ночная птица Филька и хитрый хорёк Кукуня. Вот и всё моё войско, которое удалось собрать царю Гороху, чтобы победить тёмных пришельцев из чужой вселенной. А то нашим богам без нас никак, даже и не знаю, за что хвататься…

Птица заливалась соловьём. Почему соловьём?.. Это и есть самый настоящий соловей! Я разлепил оба глаза. Вот же сволочь пернатая, поймаю, хвост выщиплю и суп сварю. А ночная беспокойная птаха, как назло, словно прочитав мои мысли, стала ещё громче свою трель выводить. Надо же, прямо под моим окном на дереве сидит и всю ночь в свою дудку птичью дудит петушара этот.

Эх, я встал с дивана, запрыгнул в тапки и вышел во двор. Ещё темно, но запах свежего утра уже чувствовался на языке, вот-вот ночь начнет отступать. Медовуха лешего сигнализировала, что ей надо срочно куда-то по своим делам выйти. Я мялся на крыльце, идти в сортир, далеко, а с порога… Град учует и голову мне отгрызёт, он у нас как собака, у него прекрасное обоняние. Вот и рассвет, прямо свежо… Меня передёрнуло. Делать нечего, а идти надо, не то моё пузо лопнет. И я потрусил в сторону здоровенного хозяйственного амбара. Остановившись возле огромных боковых ворот, которые затворялись на крепкий деревянный брус, я высмотрел возле них в углу куст крапивы, он мне всегда не нравился, и стал его тщательно и обильно удобрять, стараясь не пропустить ни единого листика.