Но медлительное время не кончается: оно идёт, плавно омывая старый камень Траташ. Оно как чудодейственная вода омывает большой мир и делает его взрослым и сильным.
И это означает, что Вечность – в самом разгаре.
Знаем мы вас, как вы плохо играете!
И Керемет берёт в руки шашки, а по лицу его я понимаю, что партия моя будет проиграна. Да собственно я знаю пока самые азы – не больше. Я только-только подступился к правилам игры. Я чужой.
И допустили меня пока – вместе с моим другом Дмитрием, с которым мы делили дороги, – только увидеть эту исчезнувшую деревню. Хорошенько её рассмотреть, чтобы не осталось сомнений, что она есть на самом деле.
Старые боги не умерли вместе с теми, кто знал их по именам: они живы и, как раньше берегут наши здешние реки, леса и деревья. Наш язык непонятен им. Но они мучительно всматриваются в выражения наших лиц, вслушиваются в наши интонации и чувствуют, что нас волнует, о чём мы говорим. Больше всего они страдают от того, что большинство из нас не догадывается об их существовании и даже не подозревает: рядом есть существа, желающие им добра, стремящиеся быть услышанными.
В эту сырую осеннюю полночь, когда дописываются эти строки, мне кажется: я понимаю, что хочет прошлое.
Оно хочет, чтобы мы знали: оно не было, а есть. И оттуда, из своего четвёртого измерения оно шлёт нам силы и разум – вопреки нашей глухоте, вопреки нашему учёному снобизму и всезнайству.