Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока

Под темные своды святилища, где перед изображениями богов жгучими огоньками тлели курительные палочки, я вошел вместе с Сакё Комацу, самым популярным фантастом Японии. Было это в год Пса и Металла, что соответствует 1970 году принятого у нас грегорианского календаря. По красной печати, которой пожилой буддийский монах деловито отметил наши буклеты с описанием храмовых святынь, я легко могу установить месяц и число. Для меня тот незабываемый день в известной мере стал знаменательным, ибо именно тогда я впервые увидел непередаваемое чудо - каменный сад. Случилось это уже под вечер, когда в закатной позолоте еще четко различимы контуры загнутых черепичных крыш, но уже непроглядны и неразличимы тени, и летучие мыши чертят в воздухе стремительные фигуры. Проделав на «Тоёте-корона» - с телевизором и кондиционером - бог знает сколько километров по скоростным токийским эстакадам, мы с Комацу оказались вдруг перед высокой стеной из грубого камня, за которой четко вырисовывались в холодеющем золоте почти черные сосны и криптомерии.

- Помните «калитку в стене» Уэллса? - спросил Комацу, указывая на маленькую ка-литочку, которую я поначалу и не заметил. - Сейчас мы окажемся в ином времени, а может, и в ином пространстве, ибо они неразрывны - пространство и время.

- Тоннель в эпоху Эдо? - пошутил я, намекая на прославленную повесть моего коллеги и проводника. - В чудесный мир, созданный Комацу?

- Нет, - не принимая шутки, ответил он и молчаливым поклоном поблагодарил за комплимент. - И пространство, и время изначально слиты в пустоте, из которой рождается все. Мы идем приобщиться к этой творящей пустоте. Мятущееся сердце человека тянет излить туда суету и тревогу.

Храм секты дзэн (Токио)

- Здесь храм секты дзэн? - догадался я.

- Хай, - утвердительно улыбнулся Комацу, и мы, ускоряя шаг, пошли по уложенной неровными каменными плитами тропе к торию - воротам, выполненным в виде «знака неба».

Что знал я тогда об учении дзэн? Очень немногое. Мысли мои были смутны, ожидания ошибочны.

«Секта дзэн не признает идолов, - писал Ясукари Кавабата, первый японский писатель, удостоенный Нобелевской премии. - Правда, в дзэнских храмах есть изображения Будды, но в местах для тренировки и в залах дзэн нет ни статуэток Будды, ни икон, ни сутр. В течение всего времени там сидят молча, неподвижно, с закрытыми глазами, пока не приходит состояние полной отрешенности. Тогда исчезает «я», наступает «ничто». Но это совсем не то «ничто», что понимается под ним на Западе. Скорее наоборот - это вселенная души, пустота, где вещи приобретают самостоятельность, где нет никаких преград, ограничений, где есть свободное общение всего во всем».

Дзэн не только религиозная секта. Это своего рода миросозерцание и организация окружающего мира. Недавно вышедшая книга Е. В. Завадской «Культура Востока в современном западном мире» целиком посвящена влиянию философии чань-буддизма на западное искусство: литературу, живопись, музыку.

Знаменитая «чайная церемония» - пережиток одной из дзэнских мистерий. Не случайно и теперь приглашенные на церемонию гости попадают в покой, предназначенный для чаепития, по узкому, темному лазу. Многим европейцам невдомек, что это символизирует блуждание духа. Точно так же не понимают они, что пузыри, тающие в фарфоровой чашке, указывают на преходящую и жалкую непрочность всего сущего. Именно в этой лопающейся пене, тщательно взбитой бамбуковым венчиком, и заключается смысл церемонии, а не в самом чае, зеленом и неподслащенном. И скупо написанное на тонком шелке какэмоно [1] - будь то иероглиф или ветка сосны, - которое вы обнаружите в нише вашего гостиничного номера, может иметь отношение к дзэн. Даже искусство аранжировки цветов в вазе - икебана - способно выразить идею пустоты: освобождения от форм бытия, восстановления подлинной первоприроды человека, возвращения к вечным истокам.

[1 Картина, нарисованная тушью.]

Как сказать -

В чем сердца Суть?

Шум сосны

На сумиэ.

Эти стихи принадлежат поэту-монаху, жившему в XV веке.

В икебане есть три плана: земля, человек, небо. Человек объединяет - основное положение буддизма - землю и небо. В букете из какой-нибудь сосновой ветки, камыша и цветка хризантемы эта идея выражена с предельной простотой и отстраненностью.

«Горсть воды или небольшое деревце вызывает в воображении громадные горы и огромные реки. В одно мгновение можно пережить таинства бесчисленных превращений», - говорит средневековый мастер икебаны.

Та же идея отражения большого в малом, преломленная сквозь пустоту, заложена и в неповторимых японских садах.

Минуя храм, мы обогнули крытую веранду и очутились на пустыре, с трех сторон огороженном высокой каменной стеной. Здесь были лишь камни разных размеров - неровные и замшелые - и мелкий гравий, который с помощью грабель уложили в нехитрый концентрический узор. Наглядная символика океана, окружающего скалистые острова.