Мы души скорбные исчезнувших людей,Чьи смолкли голоса, чьи очи отблестели,Чьи кости желтые давно в земле истлели…Мы — призраки иных, давно забытых дней.Мы — рой рыдающих, мятущихся тенейСредь хлопьев воющей, крутящейся метели.В немолкнущей тоске о прежнем теплом телеМы в ночь морозную скрипим из-под саней.Мы — отлетевшие от вас во мрак и тьмуСыны вам, может быть, не чуждых поколений.Над трубами домов мы греемся в дыму,К вам в окна просимся, стучимся робко в сени.Вы нам не внемлете. И тщетно наши пениСтремятся путь найти вам к сердцу и уму…
Последний у плетня растаял уж сугроб.Весна спустилася в долины, где росли мы.Заслыша зов ее, мы, жаждою томимыИ света и тепла, спешим покинуть гроб.О, если навсегда нас оживить могло бВесны дыхание! Для нас так тяжки зимы!Одеты в белое, людским очам незримы,Веночком из цветов украсив бледный лоб,Летим в селения, где наша жизнь текла…Все незнакомые, не родственные лица…Прочь! Прочь от них! В леса! Там пахнет медуница,Черемуха цветет, рябина зацвела.Днем будем на ветвях качаться, а резвиться,Плясать и петь — в полях, когда на небе мгла.
Мы – пращуры твои. Меж нас отец и дедИ прадед твой стоят, потомок наш беспечный.Все зорко мы следим, как путь твой скоротечный,Преуготованный, средь радостей и бед,Свершаешь ты, идя, с надеждой… нам вослед.Тот путь известен нам. Блюдя закон предвечный,Едва родился ты, мы из щели запечнойБеззвучно выползли всем сонмом на советТаинственный, ничьим не зримый смертным глазом –Судьбу твою решить и твой направить разум.При свете трепетном пылающих лучинСвершали мы суда полуночного чин,С улыбкой грустною благословляя разомТебя на жизнь и смерть в юдоль земных кручин.
Пусть наши старики пытаются без насРешать и направлять судьбу новорожденных.Собранье матерей, мы прав своих законныхНе станем уступать. Их воля не указТем, кто их всех рождал, наказывал не раз,Вскормил и вырастил… Средь нас, разноплеменных,Есть единение — родильниц утомленныхВсегда мы облегчить готовы в муки час.И долю мы даем дитяти… Ну и норов…Обходится порой меж нами не без споров.Но непреклонными нас люди не зовут.Медовой кашею смягчить наш можно суд…Решенье ж рожаниц сильнее приговоровЩуров и пращуров, что те ни наплетут.