Боги мира реки

Природа избыточна в отношении тел, но не менее избыточна она и в отношении душ. Природа устроила так, что большая часть мошек становится пищей для птиц и жаб, и она же устроила так, что большая часть душ не увидит спасения — и хотя они не сгинут, как мошки, в птичьем желудке, но достигнуть положенного уровня не сумеют.

«Продвижение» — удел немногих, а большинство подобно мошкам, идущим на прокорм.

— Разница в том, — возразил Hyp, — что мошки безмозглы и лишены души, в то время как люди разумны и понимают, что им надо делать. Должны понимать, по крайней мере.

— Разве Бог, если он и есть природа, может быть столь расточительным и кровожадным? — спросил Бертон.

— Он наделил человечество свободой воли, — сказал Hyp.Не его вина, если люди не сумели ею воспользоваться.

— Да, но ты сам говорил, что генетические дефекты, нарушения химического баланса, мозговые травмы и социальная среда могут влиять на поведение личности.

— Влиять — да. Но не определять. Нет. Я подчеркиваю это. Существуют определенные ситуации и обстоятельства, когда личность лишена свободы воли.

Но… только не у нас, не в Мире Реки.

— А что, если бы этики не дали нам второго шанса?

Hyp с улыбкой развел руками:

— Да, но Бог устроил так, что этики дали нам этот шанс.

— Который, согласно твоим воззрениям, большинство людей проморгали.

— Но вы ведь тоже так считаете, разве нет?

Бертон с Фрайгейтом не нашлись, что ему возразить. Они частенько заходили в тупик, когда рассуждали с Нуром о серьезных материях.

Разговор закончился, экраны потускнели, и Бертон вышел в коридор.

Сначала он решил снять кодовое слово, которым запиралась квартира, и освободить ее для любого желающего. Но потом передумал. Ему может потребоваться убежище, где никто не сумеет его отыскать.

Не взяв с собой ничего, кроме лучемета, одетый только кильт из полотенца, Бертон вышел в коридор. На противоположной стене коридора тут же осветился экран. Не обращая внимания на изображение — там на Бертона с угрожающим видом надвигался отец, Бертон уже и забыл почему, — он подошел к летающему креслу, припаркованному у стены. Потом обернулся и взглянул в другую сторону коридора. Оттуда донесся громкий треск. Бертон потянулся было за лучеметом, но остановился, когда до него дошло, что это за треск.

Чуть погодя из-за угла в нескольких сотнях ярдов молнией вывернул мотоцикл. Водитель держал машину под крутьм наклоном, чтобы сделать поворот, не снижая скорости. Затем мотоцикл выпрямился и, сопровождаемый картинками из прошлого мотоциклиста, вспыхивавшими на стенных экранах, понесся прямо к Бертону. Водитель, крупный негр в, шлеме с очками и черном кожаном обмундировании, блеснул белоснежными зубами.

Бертон стоял рядом с креслом, не шелохнувшись, хотя руль мотоцикла чуть было не задел его.

— Поберегись, мать твою так! — крикнул чернокожий, и его оглушительный хохот волной докатился до Бертона.

Бертон выругался и велел компьютеру включить экран связи, чтобы поговорить с Томом Терпином. Пришлось подождать несколько минут, прежде чем ухмыляющаяся рожа Терпина появилась на экране. Его окружал обычный антураж — мужчины и женщины в крикливых одеяниях, громкая болтовня и пронзительный смех. Том был одет в костюм начала двадцатого века в яркую и контрастную клетку, а на голову нацепил алый котелок с длинным белым пером. Во рту у него дымилась громадная сигара. Со времени их последней встречи Том прибавил по меньшей мере десять фунтов.

— Как жизнь, дружок?

— Не так весело, как у тебя, — мрачно ответил Бертон. — Том, у меня к тебе жалоба, и вполне законная.

— А нам законные жалобы ни на фиг не нужны, верно?откликнулся Том, выпустив тугую серую струю дыма.

— Твои ребята носятся по коридорам на мотоциклах, машинах и Бог знает на чем, — сказал Бертон. — Мало того, что меня уже стукнули два раза, так еще вонь от бензина и лошадиного дерьма стоит невыносимая. Можешь ты как-то их урезонить? Они опасны для окружающих.

— Ни черта я не могу, — по-прежнему улыбаясь, ответил Том. — Это мои ребята, все верно, я здесь король. Но у меня нет полицейских, как ты знаешь.

К тому же роботы убирают конские какашки, а вентиляторы развеивают дым. Ты ведь слышишь, когда они приближаются, правда? Просто посторонись, и все дела. Там же у тебя скучища смертная. Разве мои ребята не развлекают тебя хоть немножечко? Знаешь, Дик, та слишком долго живешь один. Так у тебя вся кровь в жилах закиснет. Почему ты не заведешь себе подружку? А еще лучше — сразу четырех. Может, тогда ты перестанешь дуться как мышь на крупу!

— Так ты ничего не сделаешь?

— Не могу. И не хочу. Эти ниггеры — жутко вспыльчивый народ. — Он ухмыльнулся. — Соседи — вечная проблема, верно? А знаешь, Дик, ты просто пристрели их, если они будут тебе досаждать. Никто не пострадает. Я воскрешу их, и мы все вместе посмеемся. Конечно, в следующий раз они тебя тоже могут пристрелить. Ладно, увидимся, Дик. Всего хорошего.

Экран потускнел.